Разумеется, Януш знал, что в стране идет война. Он ведь слышал пушки под Памплоной и ежедневно видел за столиками в ресторане гостиницы «De Londres» людей в мундирах. Но до сих пор ему еще не приходилось слышать столь полновесно звучащих слов — убит, расстрелян, казнен: каноник Аризтимуно расстрелян, каноник Панреги убит, поэт Лемона казнен, новеллист Онандья убит, романист Атерри расстрелян. Януша напугал этот однообразный перечень. Сколько же соответственно нужно было бы расстрелять поэтов и писателей у нас, если здесь расстреляли шестерых из пятнадцати? Великолепный переводчик каноник Маркьеги расстрелян. А вдруг бы у нас расстреляли Боя{144}? А этот молодой поэт с неподвижным, почти застывшим лицом, на котором нет и следа ненависти, спокойно произносит имена замученных.
«Где же она, человеческая культура?» — подумал Януш и задал этот вопрос юноше. Тот усмехнулся. Не будь он таким молодым, улыбка выглядела бы циничной.
— Вы здесь живете? — спросил Януш.
— Я живу у сестры, — ответил Хосе неохотно, — у меня сестра здесь, в Бургосе. Я приехал к ней на две недели.
Видя, что он как-то смешался, Януш попытался успокоить его.
— Не бойтесь, я не шпион.
— А зачем вы сюда приехали? — откровенно спросил переводчик «Антигоны».
— Я… тоже с сестрой. Моя сестра приехала навестить родственников.
— Не очень удачное время она выбрала.
Януш и без этого замечания знал, что время для туристского путешествия или родственных визитов не очень подходящее, поэтому предпочел вернуться к «Антигоне».
— Я вам мешаю? — спросил Януш.
— Да нет, пожалуй. Мне интересно говорить с вами, так много хотелось бы сказать. Только вот времени нет. Надо закончить этот перевод как можно скорее. Я же приехал к сестре только на две недели…
— За две недели вы хотите перевести всю «Антигону»?
— Весь материал у меня уже подготовлен. Словарь мне сейчас не нужен. Вот видите — книжка и тетрадь.
— Но почему вы так спешите? — спросил Януш, думая о чем-то другом.
Хосе снова покраснел, как мак.
— Мне надо будет вернуться… туда…
Януш не стал интересоваться, что значит это «туда», неожиданно почувствовав, что и он должен вернуться туда, домой, хотя там его никто не ждет. Кто его может ждать? Ядвига? Он горько усмехнулся.
— Видите ли, — сказал он молодому баску, — у каждого из нас какая-то своя цель и своя судьба. Так стоит ли спешить навстречу своей судьбе?
Хосе удивленно посмотрел на него.
— Вы, кажется, меня совсем не поняли, — сказал он и при этом вздохнул.
— Возможно, — пожал плечами Януш. — Мы как будто находимся на разных полюсах. Откуда нам понять друг друга?
— Как это откуда? Ведь мы же люди. Как же мы можем допустить, чтобы человеческие проблемы разрешались таким путем? Ведь это ужасно. Это кошмар, который должен потрясти нашу совесть — вот что главное. Разве вы этого не чувствуете?
— Хуже всего одиночество, — как будто без всякой связи сказал Януш, но баск решительно запротестовал.
— Хуже всего лживое общество, иерархия, основанная на несправедливости. И вот вместо того, чтобы переводить «Антигону», приходится заниматься убийством. Это куда невыносимее. Вы считаете, что Антигона могла убить Креонта?
— Электра ведь убила Клитемнестру.
— Нет, она не сама убила. Она подослала брата. Орест убил мать и с того времени не знал покоя — его преследовали эринии.
Януш не понял глубокого страдания, звучавшего в словах молодого человека.
Он взглянул на него, точно желая выведать, что именно скрывается за словами Хосе. Но тот отвел взгляд.
— Не думайте обо мне ничего плохого, — прошептал он.
У Януша так и сжалось сердце.
— Это уж скорее вы можете подумать обо мне плохо. Ну, я пошел, — добавил он, — не буду мешать вам, раз у вас срочная работа.
Хосе взглянул на Януша.
— Вы знаете, — медленно сказал он, — как только я вас встретил, у меня работа лучше идет. Я хотел бы каждый день показывать вам, что я сделал.
— А вы думаете, успеете кончить?
— До того? Пожалуй, нет, — вздохнул Хосе. — все-таки времени очень мало…
— Тогда я исчезаю, — сказал Януш и направился в гостиницу.