Открыв глаза, я поразилась. Сон продолжался! Я действительно тонула — в собственной постели! Вернее, в бассейне размером с кровать — полтора на два. «Черт! Снова — Изменение!» — выругалась я и стала выбираться из ледяной купели. Тело посинело и покрылось мурашками. С трудом стянув холодную липкость (ею стала моя длинная ночная рубашка), я с отчаянием огляделась по сторонам. Шкаф по виду напоминал большую устрицу, поставленную на «попа». Открыв створки раковины, я быстро отскочила. Из «шкафа» поползли мои вещи: что-то розовое и губчатое, синее и ноздреватое, белое — в горошек, зеленое — в полосочку и так далее.
«Где же полотенце?» — простонала я, лихорадочно ловя беглецов. И только на ощупь поняла — мне нужно розовое и губчатое. Оно быстро впитало ледяную влагу с моего озябшего тела.
«Теперь — в другой шкаф!» — рискнула я. Наученная горьким опытом, я осторожно приоткрыла сначала одну створку. Ничего не произошло. Расхрабрившись, потянула вторую… Деревянные каракатицы шмыгнули наружу, волоча за собой мою одежду.
«Стоять!!! — рявкнула я. — Но пасаран!» — и попыталась захлопнуть створки. Не тут-то было! Одна каракатица встала в распорку — и двери заклинило. Ни туда, ни сюда!
«Ах, так?!! — взревела я и пнула ногой дверь. — Ну и черт с вами! Не пойду на работу!» Я бросилась в кресло, которое стало гроздью больших пушистых шаров приятного малинового цвета. Они обволокли мое озябшее тело мягким, точно бархат, ворсом, и уже через пять минут мне стало тепло и так хорошо, что действительно расхотелось идти куда бы то ни было. Настроение немного улучшилось.
«Чего это я испугалась? Своих собственных вешалок? А ну-ка!..» — и я принялась гоняться за ними по всей квартире. Через пятнадцать минут я не только переловила беглянок, но и оделась. Брючный костюм, правда, стал какого-то невероятного цвета и с множеством кармашков (даже в самых несуразных местах!). Но, по крайней мере, фасон остался тем же самым. Может быть, потому что он был моим любимым костюмом?
Телефон (слава Анарху Великому!) угадывался. Из толстенного зелено-коричневого стебля высовывался лимонный шарик с банальным циферблатом и прозрачными рычажками-ушками. Я по инерции набрала номер Нельки, но тут же перед глазами встал стол начальника с белым листком заявления. Подруга взяла неделю без содержания заработной платы и укатила в деревню к Хване. Длинные гудки в трубке напомнили мне об этом.
На всякий пожарный я позвонила Димову. Он почти сразу откликнулся:
— Алло?
— Митенька, привет, извини, не разбудила? Нелька не звонила? — выпалила я.
— Не-а, — раздался совсем не сонный голос, — ни слуху, ни духу! Последний раз, когда я с ней разговаривал, она сказала, что влюбилась. Толком не понял в кого. Что-то у него там с архивами связано… У мужика — куча денег. Он влюбился в нее по уши! И хочет, чтобы его будущая жена не работала. Они будут жить в бабушкином доме за городом…
— Поня-а-атно!.. — протянула я разочарованно. Но тут же испугалась, что Митя бросит трубку. — Как тебе новое Изменение? Что-то уж слишком в этот раз! — было жутко неудобно просить его подвезти меня до работы, но на поиск транспорта ушло бы еще полчаса, так что выбирать не из чего. — Слушай, просьба есть…
— Да, плохое Изменение! — ответил он и тут же предложил (словно мысли мои прочитал!): — Хочешь, я подвезу тебя? Машина — в полном порядке! Только выходил проверить… Ну, по крайней мере, внутри. А внешне…
Я вздохнула с облегчением. Не первый раз Димов выручал меня. Да, он был иногда занудой, с женщинами обращался, как с парнями — на равных. Но именно это нас с Нелькой в нем и устраивало. Мужчин мы искали других. Чтобы как в кино…
Когда ехали вверх по Володарской, улицу снова перекорежило Изменение.
— Ничего себе! — охнул Митя, резко затормозив. Машина впереди резко увеличилась в размерах. Хорошо, что у моего друга отменная реакция!
Позади нас загудели, заверещали, закаркали клаксоны других машин. И Димов потихоньку тронул своего «пауко-тарантула» (хотя он уже, наверное, успел измениться) с места.
— Два Изменения за сутки! — покачал он головой и поправил очки, сползшие на самый кончик носа. — Плохо!..
Не успел он договорить, как очередная судорога колыхнула пространство вокруг. Удар, скрежет, шипение. И — тишина.