Три дня работали Кит и Малыш, перетаскивая полторы тонны багажа с середины реки в сруб, купленный Спрагом и Стайном на высоком берегу Даусона. Когда работа была окончена, в сумерки, Спраг пригласил Кита к себе в теплую комнату. Снаружи термометр показывал ниже 65º ниже нуля.
— Ваш месяц еще не окончен, — сказал Спраг, — но вот вам ваши деньги сполна. Счастливой дороги!
— А уговор? — воскликнул Кит. В стране голод. Даже на приисках нельзя найти работу, если у вас нет своего продовольствия. Наш уговор был таков…
— Не помню никакого уговора! — перебил Спраг. — Может быть, вы помните, Стайн? Мы наняли вас на месяц. Вот вам деньги. Распишитесь в получении.
У Кита потемнело в глазах. Он сжал кулаки. Спраг и Стайн шарахнулись от него. Ни разу в жизни Кит никого не ударил, и теперь он чувствовал себя настолько сильнее Спрага, что не мог ударить его.
Малыш явился на помощь Киту.
— Послушай, Хват! — оказал он. — Я тоже ухожу от них. Неохота мне связываться с такой дрянью. Мы с тобой заживем вдвоем. Ладно? Бери одеяла и отправляйся в «Лосиный Рог». Жди меня там. Я соберу свои пожитки, получу с наших хозяев, что следует, а потом они с меня получат, что следует. На воде я никуда не гожусь, зато на суше я такой же хват, как и ты.
Через полчаса Малыш появился в салуне «Лосиный Рог». Руки его были разбиты в кровь, со щеки содрана кожа, и Кит понял, что действительно Спраг и Стайн получили, что следует.
— Жаль, что ты не видал нашей схватки! — весело говорил Малыш. — Описать невозможно, что там творилось. Бьюсь об заклад, что они целую неделю носа на улицу не высунут. Теперь вот что. Жратва стоит полтора доллара фунт. Работы без собственного продовольствия здесь не получить. За фунт лосиного мяса дают теперь по два доллара, да и то его не достать. У нас хватит денег на целый месяц на харчи и на амуницию, — двинемся вверх по Клондайку. Если нам не попадутся лоси, мы пристанем к индейцам. А если через шесть недель мы не набьем пяти тысяч фунтов лосины, я вернусь к нашим господам и попрошу прощенья. Ладно?
Кит пожал Малышу руку.
— Какой же я охотник, — сказал он смущенно. Малыш поднял свой стакан.
— Я тебя научу.
За золотом — на Сквау-Крик!
Через два месяца Хват Беллью и Малыш вернулись с охоты на лосей в Даусон и остановились в «Лосином Роге». Охота была успешно закончена, мясо перевезено в город и продано по два с половиной доллара за фунт, и у них оказалось на руках три тысячи долларов золотым песком и хорошая упряжка собак. Им повезло. Несмотря на то, что толпы золотоискателей загнали дичь за сто миль от Даусона, в горы, — Киту и Малышу удалось затравить четырех лосей, не пройдя и пятидесяти миль, в узком ущельи.
Откуда взялись эти лоси — осталось загадкой, так как в тот же день, незадолго до встречи с лосями, четыре изголодавшихся индейских семейства говорили охотникам, что они не встретили ни одного лося на протяжении трехдневного пути. Часть своей добычи охотники отдали в обмен на упряжку издыхающих с голоду собак; после семидневной хорошей кормежки, Хват и Малыш запрягли собак и перевезли мясо на проголодавшийся рынок Даусона.
Теперь перед охотниками стояла задача — превратить золотой песок в еду. Мука и бобы стоили полтора доллара фунт, но самое трудное было найти продавца. Даусон голодал. Сотни людей с полными карманами, но с пустыми желудками вынуждены были покинуть город. Одни спустились вниз по реке, перед тем как она стала, другие, захватив последние свои запасы, отправились пешком в Дайю — за шестьсот миль от Даусона.
Хват встретился с Малышом в жарко натопленном салуне. Малыш сиял.
— Жизнь никуда не годится без виски и хорошей еды, — изрек Малыш вместо приветствия, снимая с заиндевелых усов кусочки льда и бросая их на пол. — Я только что раздобыл восемнадцать фунтов сахару. Чудак спросил всего только по три доллара за фунт. Ну, а у тебя как дела?
— Я тоже не терял времени даром, — гордо ответил Хват. — Я закупил пятьдесят фунтов муки. И один человек с Адамовой реки обещал мне доставить еще пятьдесят фунтов завтра.
— Отлично! Проживем до вскрытия реки. Послушай, какие собаки у нас чудесные! Скупщик предлагал мне по двести за морду, хотел купить пятерых. Я сказал ему, что он напрасно старается. Мясо пошло им впрок, хотя не очень-то весело скармливать собакам такую еду, которая стоит два с половиной доллара фунт. Пойдем, выпьем! Нужно спрыснуть мою добычу: восемнадцать фунтов сахару!