Здесь Дайская дорога поворачивала в обход ледяных заторов, к восточному берегу Юкона. Путникам пришлось сойти с хорошо накатанной тропы, подняться по льдинам и пойти по тропинке, едва намечавшейся вдоль западного берега.
Льюис Гастелл, шедший впереди, вдруг поскользнулся в темноте на неровном льду и сел, схватившись обеими руками за лодыжку. Он с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, медленно заковылял вперед. Через несколько минут он остановился.
— Я не могу итти дальше, — сказал он дочери. — Я растянул себе сухожилие. Иди одна и сделай заявку за нас обоих.
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь? — спросил Кит.
Льюис Гастелл покачал головой.
— Ей не трудно поставить вехи на двух участках. А я поднимусь на берег, разведу костер и перевяжу себе ногу. Иди, Джой. Ставь вехи выше прииска «Открытие»; там больше золота.
— Возьмите березовой коры, — сказал Кит, разделив свой запас на две равные части. — Мы позаботимся о вашей дочери.
Льюис Гастелл резко засмеялся.
— Благодарю вас, — сказал он. — Она и сама о себе позаботится. Идите за нею, она вам покажет дорогу.
— Вы позволите мне пойти впереди? — спросила она Кита. — Я знаю местность лучше вас.
— Ведите нас! — галантно ответил Кит. — Я с вами согласен: возмутительно, что мы, чечако, идем впереди жителей Морского Льва. Нет ли здесь какой-нибудь другой дороги?
Она покачала головой.
— Все равно, следов не спрячешь, чечако побегут за нами, как овцы.
Пройдя четверть мили, она круто повернула к западу. Они шагали теперь по нетронутому снегу, но ни Кит, ни Малыш не обратили внимания на то, что едва заметная тропинка, по которой они шли до сих пор, вела к югу. Если бы они видели, что сделал Льюис Гастелл, оставшись один, вся история Клондайка приняла бы, пожалуй, другой оборот. Старожил, нисколько не хромая, побежал за ними, низко наклонив голову, как собака, бегущая по следу. Он старательно утоптал и расширил поворот, который они сделали на запад, а сам пошел вперед по старой дороге, ведущей к югу.
Тропинка вела вверх по ручью, но в темноте она была так мало заметна, что несколько раз они сбивались с пути. Через четверть часа Джой почему-то захотела итти сзади и пропустила обоих мужчин вперед поочередно прокладывать путь по снегу. Они двигались теперь так медленно, что золотоискатели, шедшие по их следам, стали догонять их; к девяти часам, когда стало светать, за ними тянулся огромный хвост. Темные глаза Джой засверкали.
— Сколько времени мы идем по этому ручью? — спросила она.
— Два часа, — ответил Кит.
— Да два часа на обратную дорогу — будет четыре, — засмеялась она. — Старожилы Морского Льва спасены!
Смутное подозрение пронеслось в голове Кита. Он остановился и посмотрел на девушку.
— Я не понимаю, — сказал он.
— Что ж, я вам объясню. Это Норвежский ручей. Сквау-Крик — дальше к югу, следующий за этим.
Кит на мгновение потерял дар слова.
— И вы это сделали намеренно? — спросил Малыш.
— Да, для того, чтобы старожилы выиграли время.
Она засмеялась. Кит взглянул на Малыша, и они оба захохотали.
— Если бы женщины не были такой редкостью в этой стране, — оказал Малыш, — я перекинул бы вас через колено и высек.
— Значит, ваш отец не растянул себе жилы, а просто подождал, пока мы скроемся из виду, и пошел дальше? — спросил Кит.
Она кивнула.
— И вы заманили нас на ложный путь?
Она снова кивнула, и Кит весело захохотал. Это был смех человека, открыто признававшего себя побежденным.
— Почему вы на меня не сердитесь? — печально спросила она. — Или не… побьете меня?
— Ну что ж, пора и возвращаться, — сказал Малыш. — У меня ноли мерзнут, когда мы стоим.
Кит покачал головой.
— Значит, мы даром потеряли четыре часа. Я предлагаю итти вперед. Мы прошли вверх по этому Норвежскому ручью миль восемь, и когда посмотришь назад, видно, что мы довольно круто повернули к югу. Если мы пойдем прямо и перемахнем где-нибудь через водораздел, мы выйдем на Сквау-Крик где-нибудь выше «Открытия». — Он посмотрел на Джой. — Не пойдете ли и вы! Я обещал вашему отцу смотреть за вами.
— Я… — она колебалась. — Я пойду с вами, если вы ничего не имеете против. — Она смотрела ему прямо в глаза, во взгляде ее не было ни вызова, ни насмешки. — Право, мистер Хват, вы заставили меня пожалеть о том, что я сделала. Но ведь должен же был кто-нибудь защитить интересы старожилов?
— Мне кажется, что погоня за золотом — своего рода спорт.