— Скажите, Брэк, распаковали они мешки с провизией, которые были на моих собаках?
— Пару мешков распаковали, Я видел. Они снесли их в хижину Гардинга.
— Нашли они там что-нибудь?
— Мясо!
— Отлично. Поищите темный полотняный мешок, завязанный ремнями из оленьей кожи. Вы найдете там несколько фунтов самородного золота. Никто никогда в этих местах такого золота не видывал. Слушайте, сделайте вот что…
Четверть часа спустя, получив подробные инструкции и отморозив себе пальцы на ногах, Брэк ушел. Кит тоже отморозил себе нос и щеку, которые были ближе к отверстию. Он целых полчаса терся лицом об одеяло, и только жжение и покалывание прилившей к щекам крови уверили его, что опасности больше нет.
— Я не сомневаюсь, что это он убил Джо Кинэда. Вчера вечером мы слышали все подробности. Зачем снова выслушивать то же самое. Я голосую: он виновен!
Так начался суд над Китом. Оратор — здоровенный детина, выходец из Колорадо — был очень огорчен, когда Гардинг сказал в ответ, что Кита нужно судить по закону, и предложил выбрать судьей и председателем собрания Шэнка Вильсона. В состав присяжных вошло все население «Двух Срубов», только женщину, Люси, после некоторых споров лишили голоса.
Кит, сидя на койке в углу комнаты, прислушивался к разговору между Брэком и одним из золотоискателей.
— Не продадите ли вы мне пятьдесят фунтов муки? — спрашивал Брэк.
— У вас нехватит песку, чтобы заплатить За нее.
— Я дам вам двести.
Тот покачал головой.
— Триста! Триста пятьдесят!
Когда дело дошло до четырехсот, человек согласился и сказал:
— Пойдем ко мне в хижину. Там вы отвесите песок.
Они пробрались к двери и вышли. Через несколько минут вернулся один Брэк.
Гардинг давал показания, когда Кит увидел, что дверь приотворилась и в щели показалось лицо человека, продававшего муку. Он подмигивал и делал какие-то знаки одному из золотоискателей. Наконец, тот встал и пошел к двери.
— Куда ты, Сэм? — спросил Шэнк Вильсон.
— Я на минутку, — ответил Сэм. — Сейчас вернусь.
Киту разрешили задавать вопросы свидетелям, и начался уже перекрестный допрос, когда все услышали визг собак в упряжке и скрип полозьев, по снегу. Кто-то из сидевших у двери выглянул наружу.
— Это Сэм и его компаньон, — сказал он. — Они помчались к Стюарту.
В течение полуминуты все молчали и многозначительно переглядывались. Уголком глаза Кит видел, как Брэк, Люси и ее муж шептались между собой.
— Продолжай! — сказал Шэнк Вильсон Киту.
— Кончай поскорее допрос свидетелей. Ты хочешь доказать, что тот берег не был исследован. Свидетели этого не отрицают. Мы тоже. Но это было не нужно. Не было следов, которые вели к тому берегу.
— И все же на том берегу был человек! — настаивал Кит.
— Не втирай нам очков. Нас не так много на Мак-Квестьене, и мы всех знаем.
— Кто был тот человек, которого вы выгнали из лагеря две недели назад?
— Алонсо Мирамар, мексиканец. Но при чем тут этот вор?
— Не при чем, если не считать того, что вы о нем ничего не знаете, господин судья.
— Он шел вниз по реке, а не вверх.
— Почем вы знаете?
— Я видел, как он выходил из лагеря.
— И это все, что вам известно о нем?
— Нет, не все, молодой человек. Я знаю, и мы все знаем, что у него было продовольствия на четыре дня, но не было ружья. Если он не добрался до поселка на Юконе, он давно погиб.
— Вы, должно быть, знаете наперечет все ружья здесь? — спросил Кит.
Шэнк Вильсон рассердился.
— Можно подумать, будто я обвиняемый, а ты судья. Следующий свидетель, пожалуйста. Где француз Луи?
Луи вышел вперед. В эту минуту Люси открыла дверь.
— Куда вы? — строго спросил ее судья.
— Я не обязана торчать здесь все время, — вызывающе ответила женщина. — Во-первых, вы, меня лишили голоса, а во-вторых, здесь слишком душно.
Через несколько минут вышел и ее муж. Судья заметил это только, когда закрылась дверь.
— Кто это вышел? — перебил он Пьера.
— Билль Пибоди, — ответил кто-то. — Он оказал, что ему надо спросить о чем-то жену и что он сейчас вернется.
Вместо Билля вернулась Люси, сняла шубу и села возле печки.
— Я полагаю, вам незачем допрашивать остальных свидетелей, — решил Вильсон, выслушав Пьера. — Все они говорят одно и то же. Соренсен, ступай за Биллем Пибоди. Сейчас будем голосовать. А теперь, незнакомец, встань и попробуй оправдаться. А мы пока передадим собранию ружья и обе пули.