— Я и не собираюсь отвечать, Билль. Это дело касается только меня и старика Сэндерсона. Есть еще какие-нибудь вопросы?
— А зачем у вас в санях лом и стальная проволока?
— Это вас не касается, Билль. Впрочем, если Малыш хочет, он может вам ответить.
— Ответить? — закричал Малыш, выскакивая из хижины; он было раскрыл рот, но запнулся и взглянул на приятеля. — Между нами говоря, по-моему, это совсем не их дело. Пойдем, а то кофе перекипит.
Дверь захлопнулась, и толпа разбилась на растерянные и ропщущие кучки.
— Слушай, Солтмэн, — произнес кто-то, — я думал, ты нас приведешь на место.
— При чем тут я? Я говорил, что Хват нас проведет, — мрачно ответил Солтмэн.
— В чем же дело?
— Ты знаешь столько же, сколько я. Он что-то здесь прячет. За что он заплатил Сэндерсону Двадцать пять тысяч? Уж во всяком случае не за паршивый участок, будьте спокойны.
Все согласились с Солтмэном.
— Что же мы теперь будем делать? — жалобно спросил кто-то.
— Я пойду завтракать, — весело сказал Уайлд Уотер. — Ты нас завел в тупик, Билль.
— Нет, это не я завел вас в тупик, — возразил Солтмэн. — Вас завел в тупик Хват. Да это неважно, а что вы думаете насчет двадцати пяти тысяч?
В половине девятого, когда совсем рассвело, Малыш приотворил дверь и осмотрелся по сторонам.
— Ура, — воскликнул он. — Они все вернулись в Даусон. А я думал, что они разобьют здесь лагерь.
— Не беспокойся. Они еще вернутся, — уверил его Кит. — Бьюсь об заклад, что прежде, чем мы управимся, здесь будет пол-Даусона. Принимайся за работу. У нас дела по горло.
— О, дай мне отдохнуть, ради бога, — взмолился Малыш уже через час, разглядывая результат своих трудов — поставленный в углу комнаты ворот с приводным ремням вокруг двойного вала.
Кит повернул ворот, и привод заскрипел.
— Выйди за дверь и скажи, что напоминает тебе этот звук.
Малыш стал за закрытой дверью и прислушался. Он услышал звук ворота и поймал себя на том, что бессознательно вычисляет глубину шахты, в которую опускается ведро. Скрип прекратился, и он представил себе ведро, раскачивающееся на вороте. Потом раздался глухой стук — это ведро остановилось на краю шахты. Он с сияющим лицом отворил дверь.
— Превосходно, — закричал он. — Я чуть сам не обманулся. А что дальше?
Дальше они втащили в хижину, дюжину мешков с камнями. Но работа их была далеко еще не кончена.
— Теперь гони собак в Даусон, — сказал Кит когда ужин был съеден. — Оставь их у Брэка. Он о них позаботится. Там будут следить за каждым твоим движением. Попроси Брэка сходить в магазин и скупить там весь динамит — несколько сот фунтов. Потом пусть он закажет кузнецу шесть сверл для крепкого камня. А сам в десять часов будь на Главной улице и слушай. Помни, мне вовсе не нужны слишком громкие взрывы. Но они должны быть слышны в Даусоне. Я устрою три разные взрыва, а ты заметь, который больше всего похож на настоящий.
В десять часов вечера Малыш шагал по Главной улице, сопровождаемый любопытными взорами и прислушивался. Раздался слабый отдаленный взрыв. А через тридцать секунд он услышал второй, уж настолько громкий, что на него, обратили внимание все, кто был на улице. Наконец, прогремел и третий. Тут во всех домах раскрылись двери, и золотоискатели выскочили на улицу.
— Отлично, — задыхаясь воскликнул Малыш, полчаса спустя вваливаясь в хижину Сэндерсона. Он схватил Кита за руку. — Бели бы ты видел их! Случалось ли тебе когда-нибудь наступить на муравейник? Так вот, мне казалось, что на Даусон кто-то наступил. Главная улица кишит народом. Завтра тут будет целое нашествие. А если и сейчас кто-нибудь не бежит сюда, то я не знаю, что такое золотоискатель.
Кит усмехнулся, подошел к вороту и раза два со скрипом повернул его. Малыш, вытащив мох из бревенчатых стен, устроил два глазка но обе стороны хижины и потушил свечу.
— Начинай, — через полчаса прошептал он.
Кит завертел ворот, потом взял ведро, наполненное землей, и с треском опустил его на труду камней. Потом закурил папиросу, прикрывая спичку рукой.
— Тут их трое, — прошептал Малыш. — Если бы ты видел их! Когда ты начал греметь ведром, они затряслись. Один из них подбирается к окну, хочет заглянуть внутрь.
Кит раскурил папиросу и взглянул на часы.
— Мы должны шуметь через определенные промежутки времени, — прошептал он. — Будем подымать каждые четверть часа ведро. А пока… — Он завернул камень в мешок и стал стучать по нему долотом.