Телефон зазвонил, когда Лексус цвета «мокрый асфальт» въезжал на стоянку. Тарас глянул на экран мобильного. Снова Мила.
– Слушай, зая, я совсем забыла… – потянула она с виноватой интонацией, – Родители просили Пупсика из гостиницы забрать. Еще неделю назад. А у меня из головы вылетело. Мне сейчас звонили, сказали, если до утра не заберем, Пупсика на продажу выставят! Тарасик, милый, помоги. Меня мама убьет!
Тарас беззвучно выругался. Пупсиком звали мелкую собачонку родителей жены. Неделю назад они решили продлить свое пребывание в Карловых Варах и, видимо, попросили дочь присмотреть за питомцем. Но на Милу где сядешь, там и слезешь. О собаке она благополучно забыла, и вот теперь сотрудники зооотеля не знали, что придумать, лишь бы избавиться от загостившегося постояльца.
– Куда нужно ехать? – Тарасу пришлось приложить усилия, чтобы не сорваться.
– В Кузьминки.
То есть на другой конец Москвы. Автомобильные часы показывали половину одиннадцатого ночи. Туда час, обратно час – глядишь, к двум будет дома. А завтра в восемь первая встреча. И опаздывать нельзя – есть реальный шанс решить проблему с деньгами.
– Понял, – вздохнул Тарас, разворачивая Лексус. Молодой охранник в будке у въезда на парковку посмотрела на него озадаченно. Только что у виска пальцем не покрутил. И на том спасибо.
ДИНА
Она пересчитала деньги. Восемьсот сорок три рубля. Да уж, не густо. В Москве с таким капиталом долго не протянешь. Дина сунула мятые бумажки в карман джинсов и огляделась. Вокруг залитый полуденным солнцем гудел Ярославский вокзал. Два встречных потока нагруженных вещами людей текли от перрона к метро и обратно. Приезжие, провожающие, чемоданы, рюкзаки, цветы, бутылки с минеральной водой, хнычущие дети – от изобилия деталей и цветов рябило в глазах. Дина поймала себя на попытке отыскать в толпе хоть одно знакомое лицо. Синдром провинциалки, будь он неладен. Невесело усмехнулась: сколько не хорохорься, а живущую в себе деревню не спрячешь. Впрочем, она и не пыталась ничего прятать. Ей нужно было спрятаться самой. Потеряться в большом городе и не находиться до тех пор, пока все не закончится.
– Такси не хотите? – упитанный дядька спросил это таким тоном, словно интересовался чем-то неприличным.
– Нет, спасибо, – Дина быстро зашагала к метро.
Прежде чем нырнуть в пасть подземного перехода, она купила на лотке местную симку. Тут же вставила в мобильник и набрала сестру.
– Со мной все норм. Доехала, – отрапортовала, не здороваясь, – Что у вас?
– Был вчера. Всю квартиру перевернул, – Янка говорила полушепотом. – На маму наорал. Сказал, что еще вернется.
– Черт.
– Ты до тети Лизы дозвонилась?
– Ян! Я же просила! Без имен!
– Прости! Так дозвонилась?
– Нет пока. Но маме не говори. Пусть не волнуется.
– Не скажу. Клянусь.
Закончив разговор с сестрой, Дина в который раз за последние два дня набрала номер живущей в Москве тети Лизы. Увы, телефон вновь отозвался голосом электронной женщины: «Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети». На всякий случай Дина по очереди проверила Фейсбук, Контакт, Телеграмм и Вотцап – она везде оставила сообщения с предупреждением, что едет в гости. Бесполезно – ни одно из них не было прочитано.
Как ни странно, это могло ничего не значить. Тетя Лиза, Елизавета Сергеевна Субботина, была дамой со странностями. Мама обычно поправляла: «творческой личностью». Кроме цветастой чалмы, юбок до пола, пудовой бижутерии и пристрастия к курению трубки, к признакам творческого начала можно было причислить склонность к отшельничеству. Примерно раз в полгода тятя запиралась в своей квартире и переставала выходить на связь с внешним миром. Она тоннами поглощала любовные романы, смотрела корейские дорамы и питалась одной пиццей. Благо могла себе позволить – тетя зарабатывала на жизнь, рисуя книжные обложки. Когда на карточке собиралась достаточная для безделья сумма, телефон отключался, а ближайшая пиццерия начинала работать исключительно на Елизавету Субботину.
Дина тетю ничуть не осуждала. Будь у нее собственная квартира в Москве и талант к рисованию, может, тоже бы так жила – «никого ни о чем не прошу, никому ничего не должна». Но ни квартиры, ни таланта у Дины не было. Зато была младшая сестра Янка, которой через пару лет поступать в универ, и мама со склонностью к клиническим депрессиям. Тут, простите, не до пиццы с сериалами.