- Может.
Его вдруг посетила совершенно идиотическая мысль: а что если у нападения была конкретная цель – похитить пушистого чиха? Бред, конечно. Если только не предположить, что в Москве живет чокнутый фанат белых чихуахуа, который готов избить человека, лишь бы заполучить его собаку. Тарас тяжело вздохнул. Нет, похоже, его приложили по затылку сильнее, чем казалось, раз в голову лезет такое.
ДИНА
Она проснулась посреди ночи от холода. Ее трясло, так, что зубы стучали, норовя прикусить язык. Дина сглотнула – горло стянуло невыносимой болью. Ну, конечно, ко всем неприятностям она умудрилась разболеться. Как раз накануне открытия кофейни.
Нужно было встать и согреть молока. В маленьком холодильничке, входившим в комплект кофейного оборудования, стояли несколько пакетов. Ну, же, чего она тянет? Раз, два, три – встает, открывает холодильник, наливает в специальный ковшик молоко и греет. Как только выпьет – сразу полегчает! Но сколько Дина себя не уговаривала, подняться не могла. Тело отказывалось слушаться. Хуже всего – начала болеть голова.
Господи, как же плохо, думала Дина. Она попыталась вспомнить телефон Скорой. 02? 03? Или 03 – это полиция? Потом сообразила, что двери торгового центра заперты. Даже если приедут врачи, ей не удастся к ним выйти. Да что там – она и встать-то не может. Все-таки нужно собраться и нагреть молока. Собраться и нагреть, нагреть и собраться, нет, сначала собраться, а потом нагреть…
Ей вдруг начало казаться, что она дома, в Кинешме. Лежит у себя на диванчике. Рядом возиться Янка. Почему-то совсем маленькая, лет пяти. За окном зима. Кто-то открыл балкон, и с улицы тянет холодом. Дина вдруг пугается, что маленькой Янке стукнет в голову выйти на балкон, а там, по углам, огромные щели – ничего не стоит вывалиться. И Дина хочет позвать сестру, сказать, чтобы она не смела, но голоса нет. И язык почему-то опух, стал большим, неповоротливым – едва помещается во рту. А в комнате так холодно, что тянет расплакаться. И зубы стучат, и тело сводит от боли, и в голове словно плещется раскаленная лава – пытается прорваться через глаза, но что-то ей мешает…
Неожиданно она обнаружила возле своего лица собачью морду. Перед ней стоял Рыжик, его усы щекотали щеку.
- Привет, – одними губами сказала Дина, – Ты же умер.
Но пса это заявление ничуть не смутило. Он начал тыкаться мордочкой в спальник, требуя пустить его себе под бок. Прямо как в те времена, когда пушистый чих был еще жив и любил забраться на ночь к кому-нибудь из сестер в кровать.
Дина ненадолго пришла в себя. Рядом с ней и правда стояла маленькая собака. Вот только ее шерсть казалась гораздо светлее, чем у Рыжика. Почти белой. Девушка приподняла край спальника, пуская собаку в свой кокон. Пес мгновенно улегся клубочком на излюбленном месте, под грудью. И в ту же секунду тело Дины начало наполняться теплом. Спящая собачка грела не хуже печки. Дина обняла ее, вдохнув уютный запах ни то рыжей, ни то белой шерсти, и погрузилась в глубокий сон.
ТАРАС
Рабочее утро началось с отчета начальника службы безопасности. Он сидел напротив, по другую сторону письменного стола Тараса. Плотный, усатый, громкий. Борис Константинович Семиухов, в прошлом старший оперуполномоченный районного отделения московской полиции, занимался расследованием разбоев и грабежей.
Лет семь назад подался в частный сектор и не так давно возглавил службу безопасности их с Генкой бизнеса. Мониторил предприятие и аптеки. Не плохо, надо сказать, мониторил – успел за минувший год отловить пару нечистых на руку сотрудников. Правда история с подменой Нуклезерина слегка выбила бывшего опера из колеи. Он считал ее своим личным провалом. Даже порывался написать заявление об уходе, но Тарас остановил – сначала разгреби имеющиеся проблемы, а потом будем решать, писать тебе заявление или нет.
Поэтому весь вчерашний день Семиухов старательно разгребал. Ездил с парой своих подчиненных по оставленным в аптеках адресам – заменял купленный препарат на настоящий, доставленный прямо с производства. Попутно рассказывал байки про «еще более продвинутую версию инновационного лекарства», одаривая больных для пущего спокойствия витаминами, пачками шприцев и другими небесполезными в их ситуации вещами.
- Ну что, все изъять успел? – спросил Тарас, едва Семиухов открыл перед собой блокнот с записями.
Солнце, проникавшее сквозь офисное окно, лежало золотым прямоугольником на небольшом квадратном столике, стоявшем вплотную к основному столу. В этот прямоугольник попадали красные руки безопасника и исписанные бисерным почерком страницы блокнота.