На выходе из торгового центра Дина замедлила шаг, разглядывая себя в зеркальной витрине одного из магазинов. На ней был первый комплект одежды – тот, что со светлыми брюками, пиджаком и фисташковой майкой. А еще – новые туфли кофейного цвета, сумка через плечо и очки. Волосы Дина собрала в тяжелый пучок на затылке, макияж добавлял несколько лет. Она вполне выглядела на двадцать четыре или даже двадцать пять. Нормальный возраст для профессионального референта.
- Нравится? – спросил Тараса, заметив, что его напарница зависла перед зеркалом.
И Дина неожиданно для себя хрипло, но вполне отчетливо ответила:
- Да.
МАЗУР
Иван Валентинович Мазур подкаблучником себя не считал. Просто он до одури не любил конфликты. А вот его вторая жена – располневшая к сорока годам, вечно всем недовольная Ирка – их обожала.
Поначалу, когда они только сошлись после смерти Нины, первой супруги Мазура, Ирка эту свою страсть тщательно скрывала. Говорила тихонько, все больше ворковала да ластилась. Весила она в ту пору килограмма на двадцать пять по-меньше, русые волосы собирала в тугую косичку, носила ажурное белье и платья с корсетами.
После рождения первого, а тем паче второго ребенка Ирка распустилась. Ходила в растянутых спортивных костюмах, седеющие волосы начала красить в иссиня-черный цвет и сделалась мегера мегерой. Теперь чуть что принималась орать как подорванная. Не успел забрать дочь из школы – крик, не починил текущий бачок – крик, не взял телефон, когда звонит благоверная – снова крик. В такие моменты не любивший ссоры Иван Валентинович старался поскорее умаслить разбушевавшуюся супругу – принимался лебезить, бросался что-нибудь ремонтировать или просто сбегал из дома.
Правда, на долго оставить поле боя Мазур не мог. В этом случае вся тяжесть Иркиного характера падала на двух дочерей – восьмилетнюю Таю и шестилетнюю Марусю. Мать принималась чихвостить девчонок за троих – за них самих и за непутевого отца в придачу.
Иван Валентинович не решался сказать это вслух, но считал, что именно вторая жена была повинна в проблемах Женьки, его сына от первого брака. После смерти сестры, а затем, через год, ухода матери, четырнадцатилетний подросток слегка потерял берега. Сделался ершистым, мрачным, нелюдимым. Парню надо было помочь справиться с горем – говорить с ним почаще, не давить по ерунде, принимать, а не упрекать. Но Ирка так не могла.
Когда стало ясно, что Женька ее ни в грош не ставит, она объявила подростку настоящую войну. То и дело подлавливала его на разных оплошностях, задирала с поводом и без, обвиняла, стыдила, оскорбляла. Даже как-то отлупила отцовским ремнем. Не сильно, конечно. Такого, как он, бугая сильно не отлупишь. Но Женька окончательно закусился. Сбежал из дома, неделю где-то скитался, потом вернулся настоящим волчонком: со взрослыми говорил только сквозь зубы, каждый вечер где-то пропадал, учебу бросил и вскоре связался с полукриминальной компанией. Даже наркотой начал приторговывать – короче, покатился по наклонной.
И во всем этом, считал Мазур, была большая доля Иркиной вины. Это она не нашла подхода. А то, что ему самому, родному отцу, стоило бы помочь Женьке пережить трудные времена, Ивану Валентиновичу в голову не приходило. В первом браке детьми занималась исключительно жена. Тихая и интеллигентная, по образованию инженер-технолог, по веления сердца – педагог в детском центре, она с ними и уроки делала, и книжки читала, и по душам разговаривала. Потому Мазур был как ни в чем другом уверен: воспитание детей целиком и полностью лежит на совести женщины. Других вариантов в его картине мира не существовало.
Хотя девчонок он своих, был грешен, любил всякой ерундой побаловать. То в торговый центр сводит, то сладостей накупит. Как без этого? И от гнева жены временами защищал – дети же, не собаки какие-нибудь, тоже люди.
Странный звонок воскресным утром запустил маховик очередного скандала.
- Знаю я твои дела! – орала Ирка с подвыванием, - Что ни выходные, так прется куда-нибудь! Кобель недоделанный!
- Ирусик, ну почему кобель-то? Я ж по бабам ни-ни!
- А по кому? По мужикам, небось? То-то в гараже все торчите!
- Да при чем тут гараж? Человек сюда придет. Поговорит про Ангелину и уйдет.