- А зачем ты согласился? Еще и домой позвал? – круглое лицо разбушевавшейся жены посвеклело и начало лосниться от пота. – Мы же собирались в ТЦ погулять! А теперь выберемся только после обеда!
- Так мы раньше и не выходим никогда!
Последняя реплика была ошибкой. Стоило прозвучать неосторожной фразе, как градус негодования благоверной подскочил на десяток делений.
- Хочешь сказать, это я виновата? Я? – ее жирно подведенные глаза угрожающе выкатились, - Это я до последнего на диване лежу? Это я по три часа чаи гоняю?
Мазура спасла мелодичная трель входного звонка. Иван Валентинович вместе с женой и двумя дочерями жил в частном доме – о приходе гостей им сообщал звук расположенного у внешней калитки домофона. Мазур метнулся к двери и, не спрашивая, кто пришел, нажал на кнопку, впуская гостей. Потом замер возле окна, наблюдая, как они пересекают двор.
Их было двое. Один – молодой поджарый мужик, одетый в белую тенниску, темные джинсы и светлые кроссовки. Шел первым, двигался уверенно. На себя работает, отчего-то подумал Мазур. И хотя гость по телефону представился как генеральный директор чего-то там, Иван Валентинович почувствовал, что перед ним не наемный холуй, а владелец бизнеса. Возможно, потому что сам Мазур уже лет семь как жил на вольных хлебах – держал пару не слишком процветающих продуктовых магазинчиков, – отчего в любой толпе вычислял таких же, как он, хозяев собственного дела.
Вторым визитером оказалась молодая девица. Семенила за шефом, прижимая к боку сумку. Стройная, высокая. А вот красивая или нет не поймешь – пол лица закрывали темные очки. Но Мазур предположил, что красивая. Зачем такому, как ее начальник, держать некрасивых помощниц?
Только тут Иван Валентинович по-настоящему задумался: с какого ляду руководителю московской фармкомпании разговаривать с ним об Ангелине? Раньше, за криками жены, он как-то не успел об этом подумать. А теперь уже было поздно собирать информацию – гости переступили порог дома, поздоровались и следом за Мазуром прошли в гостиную.
Уселись на стулья. Логично было бы пустить их на мягкий диван, но поджарый мужик мгновенной сориентировался и придвинул себе со спутницей пару дубовых монстров, купленных Иркой в приступе любви к итальянской мебели. Мазуру остался низкий диван. Ирка устроилась на подлокотнике – воспользовалась единственным шансом не смотреть на гостей снизу вверх.
- Имя вашей дочери всплыло при расследовании трех убийств, - начал мужик после короткого приветствия. Он, конечно, снова представился, но Мазур ни фамилии, ни имени не запомнил. – Это расследование впрямую влияет на мой бизнес, поэтому я заинтересован помочь полиции разобраться со случившимся.
- В Шерлока Холмса играете? – тут же влезла Ирка.
- Нет, компанию свою спасаю, - мужик улыбнулся в ответ, но как-то совсем не весело. Даже немного угрожающе. – Поэтому прошу вас изложить обстоятельства смерти Ангелины.
- А чего излагать-то?
Не то чтобы Мазур думал о гибели дочери и скоропостижном уходе жены постоянно. Нет, просто их смерть накрывала едва заметной тенью всю его жизнь. Фотографии обеих до сих пор висели в комнатке, служившей ему одновременно мастерской и кабинетом. Ирка много раз порывалась убрать их с глаз долой. Но Мазур – обычно мягкий и уступчивый – в этом случае стоял намертво. Мол, буянь сколько хочешь, закатывай скандалы, не разговаривай неделями, а мое прошлое не трогай. Точка.
- Как она умерла? Я знаю, это случилось после того, как Ангелина вернулась из Москвы, когда окончила второй курс. Но без подробностей.
- А ордер у вас есть, чтобы такие вопросы задавать? – снова вмешалась неугомонная Ирка.
- Ордер нужен для обыска, а не для разговора, - резонно заметил мужик. Калинин –Иван Валентинович неожиданно вспомнил его фамилию. – К тому же я не из милиции. Со мной говорить об ордере бесполезно.
- Валь, ты слышал? У них нет никаких прав с нами разговаривать. Шли их нахер.
- Со мной, - тихо поправил Мазур.
- Что?
- Я сказал, со мной. Они пришли разговаривать, не с нами, а со мной. Поэтому выйди из комнаты, пожалуйста.
- Ты… ты…
Наверное, разверзнись пол и полезь из подвала зеленые черти, Ирка бы так не удивилась. Услышав требование покинуть гостиную, она выпучила глаза и мелко затряслась.
- Ир, ты меня слышишь? Давай, вставай и выходи. Закончим – я тебя позову. Ну?
Как ни странно, Мазур был совершенно спокойным. То ли усталость от бесконечных разборок, толи воспоминание о первой жене, сделали его ненадолго тем самым Иваном Валентиновичем, которого все – и домашние, и гости – считали хозяином в доме. Давно это было, еще во времена Нины.