Хватит
Она пыталась удержать в руках эти фотографии, но они картами разлетались в разные стороны и каждая становилась на свое место в ее жизни, заполняя пробелы и объясняя несостыковки: его постоянные задержки на работе, его спокойное отношение к ее отказам в близости, его отсутствие интереса к каким бы то ни было развлечениям… Зачем?!!! Ведь все это не нужно, когда каждый день у тебя бьет ключом, кипит, бурлит параллельная жизнь, полная волнений, переживаний, страстей. Какие еще развлечения нужны? Наоборот, дома хочется абсолютного покоя: почитать газету, заперевшись в туалете, полежать перед телевизором, задремать в комнате под детскую воркотню…
Господи! Какой же надо было быть слепой дурой, чтобы не видеть этого! Или видеть и не понимать!
А она смотрела на угасающую страсть и думала: "Да, у всех проходит. Ну, и что. Зато муж и отец моих детей. Не пьет, не бьет. Ну, и что, что нет уже той любви. Ведь он нормально ко мне относится, безропотно переносит присутствие тещи и тестя, хотя очевидно, что стремится меньше бывать дома. Но это еще и работа у него такая".
Боже! Ну, какой же нужно было быть дурой!
…
– Вера, что ты…? – незаконченный вопрос мужа повис за ее спиной. Казалось, что она целую вечность поворачивается к нему, чтобы посмотреть ему в лицо, заглянуть в глаза, вырвать из него правду – ту правду, которая все объяснит и позволит ей дальше хоть как-то жить.
Она хотела что-то сказать и задохнулась. Горло окаменело. Глаза жгло. Грудь разрывалась. Непереносимо. Еще миг – и все прошло.
"Интересно, я умерла?"…
…
Она смотрела откуда-то сверху на мужчину, краснеющего, потеющего, вяло открывающего рот, то ли в попытке оправдаться, то ли в попытке возразить, видела бесконечно сменявшие друг друга выражения стыда, досады и беспокойства на его лице, и ничего не чувствовала, не слышала, зато отчетливо все понимала. Теперь все понимала.
Перевела взгляд на женщину рядом с ним – грустное зрелище – маленькая, сморщенная, лысеющая. Лицо женщины было жутко некрасивым, его как будто сводили судороги, в глазах лопнули капилляры, белки налились кровью, кожа пошла бурыми пятнами Женщина, видимо, что-то безостановочно кричала. Но Вера ничего не слышала, смотрела на разыгрывающуюся сцену со стороны – как зритель немого кино, отстраненный, эмоционально не вовлеченный в происходящее. Или, может быть, как критик, которому нужно оценить картину?
Нет, чисто по-человечески этих двоих стоило пожалеть. А она всегда считала себя сочувствующим и сопереживающим человеком. Но почему-то сейчас ничего не отзывалось в душе.
"Да, нет. Играют хорошо. Правдоподобно. Фальши нет. Но, видимо, у меня настроение не то, чтобы принимать близко к сердцу чужую боль. Чужую?"
…
– Ма-а-ам! Мы пришли! Раздень Вику, пожалуйста. Она вся мокрая.
Голос взорвал тишину немого кинофильма. Вера кинулась к двери, засуетилась вокруг внучки. Та была румяная и взбудораженная после школы.
Из кухни доносился голос дочери:
– Мам, им по окружайке задали приготовить презентацию. Сделай с ней, пожалуйста. А то я сегодня поздно буду – завтра отчетность сдавать. Есть что поесть? – Катя уже рыскала по кастрюлям и проглатывала куски добытой еды.
– Прекрати хватать на ходу! Сядь и поешь нормально! Вику купать надо – она вся мокрая! – Вера увела внучку в ванную. – Вы что домой ползли по снегу что ли?
Внучка хохотала, когда Вера намыливала ее и поливала душем. Потом обед, потом презентация, потом остальные уроки, ужин, уборка, подготовка одежды на завтра.
Катя пришла домой совсем поздно, застав мать на кухне в темноте.
– Ты чего не спишь?
Мать не пошевелилась.
– Ма-ам. Ты чего?
Катя увидела глаза матери.
– Что случилось?
…
Вера опять парила над стареющей женщиной. Даже в темноте было заметно, как сминается ее лицо, трясутся руки. Женщина плакала, но не кричала, как в прошлом кино. Она причитала. Наверное, причитала. Вера снова оглохла.
Напротив женщины сидела Катя.
"До чего же они с отцом похожи. Господи, даже выражение лица то же самое. Не зря она папина дочка".
Было что-то странное в лице дочери, но понять, в чем заключается эта странность…
…
Оглушительно зазвонил телефон. Вздрогнула: "Так поздно? Что-то случилось!"
– Мамуля, привет! Не спишь? Как дела? – голос старшей всегда звучал как музыка, может быть, потому что напоминал ей ее собственный.
– Танюша, привет! Ты почему так поздно звонишь? У вас все в порядке?
– У нас все нормально. Я сегодня целый день хотела позвонить, но забегалась. Слушай, мне сон ужасный приснился. У тебя все нормально?
– Да вроде да – все нормально.
– А у папы? А то что-то прям совсем не хорошо вы мне снились.