Annotation
Новогодняя история. Про людей, поступки и волшебство.
Жуков Алексей Викторович
Жуков Алексей Викторович
Хвойная нить
Миша осторожно выглянул из-за угла, увидел Сашку и тут же юркнул обратно. Но поздно - тот успел его заметить и подскочил, радостно вопя:
- Нашел! Нашел! - Он схватил Мишу за рукав. - Теперь твоя очередь искать!
- Ай. Надоело в прятки. Давай лучше в "салки", а?
- Давай! - Мгновенно согласился Сашка. - Только водить тебе. Догоняй!
Он припустил по коридору, и Миша, весело гогоча, ринулся за ним.
Вообще Миша не любил это место. Слишком много белого: стены, потолки, двери. Даже дяди и тети почти все, как один, зачем-то в белых халатах. А еще наплывающая иногда непонятная тяжесть, исходившая будто из ниоткуда. Хотя как раз из-за тяжести, только другой, поселившейся в Мишиной голове, мама и привела его сюда.
Зато здешние взрослые, в отличие от улицы или магазина, не ругались на бегающих мальчишек. Наоборот, подбадривали ребят, подсказывали шепотом, где кто прячется, или просто провожали маленьких "метеоров" улыбками. Правда, улыбки получались какие-то грустные: должно быть царившую вокруг тяжесть чувствовали и они.
Но самое главное здесь был Сашка. Были здесь и другие ребята, но именно с ним он сдружился крепко-крепко.
В отличие от Миши, приходившего сюда пару раз в неделю, Сашка здесь жил. Как он сам говорил, уже не меньше месяца, и ему здесь нравилось. Оно и неудивительно: друзей-то у него тут явно было много, что Миша уже не раз с ревностью замечал.
В конце коридора он почти нагнал Сашку, когда тот стянул с головы кепку и бросил в него. Машинально ее поймав, Миша на секунду остановился, но тут же устремился следом. Лысая голова друга, блестящая от пота, маячила впереди, словно подхваченный ветром воздушный шарик.
"Хвастун!" - беззлобно подумал Миша.
Это раньше он недоумевал, почему здесь так много безволосых ребят. Но потом Сашка ему все доходчиво объяснил. Волосы им удаляют с помощью большой специальной машины, чтобы будущим космонавтам не натирало голову скафандром. Да-да, Сашку и других готовили к полету на ракете. Миша завидовал другу до чертиков, но в космонавты, со слов того же Сашки, брали только с шести лет. Так что в свои пять ему оставалось об этом только мечтать.
Выбежав в большую комнату, где обычно собирались ожидающие своих детей мамы и папы, Сашка притормозил перевести дух, чем тут же воспользовался Миша.
- Все, - воскликнул он, хлопнув друга его же кепкой по плечу. - Теперь ты - вода!
- Подожди, - ответил тот, тяжело дыша, - Давай немножечко отдохнем. Ладно?
- Ну ладно, - Миша отвел взгляд и удивленно распахнул глаза, - Ого!
В центре комнаты возвышалась большая украшенная елка. Шарики и гирлянды, подсвеченные яркими лампами, игриво блестели и зазывали окунуться в хвойное царство. Вторили им и подмигивающие светлячки, рассевшиеся по зеленым веткам огромной, не менее сотни, разноцветной стаей.
Дома у Миши никогда не было большой елки. Жил он с родителями в одной комнате, и самое большее, что туда помещалось, это маленькая елочка на подоконнике. И Мише каждый раз было немного стыдно перед Дедом Морозом, что подарок тому приходилось ставить не под елку, а под окном. И потому он всегда мечтал, чтобы и у них дома была бы на Новый Год такая же красавица.
Сашка проследил его взгляд:
- Ну да, красивая, - согласился он и добавил, - Только не настоящая.
- Как это не настоящая?
- Да вот так, - Сашка подошел к елке и потряс за разлапистую ветку, - потрогай.
Миша подозрительно посмотрел на друга, но совету последовал. И очень удивился, когда пальцы коснулись иголок. Они были мягкие, не колючие и на ощупь больше напоминали солдатиков из его набора. А еще совсем не пахли.
- Пластмассовые, - старательно выговорил Сашка. - Вот меня родители в прошлый Новый Год водили в город, так вот там елка, да! Елкище, а не елка! В сто тысяч раз красивее этой! А главное, настоящая!
- Правда? А как туда попасть?
- Ну... Я-то знаю, конечно... Только... - Сашка замялся, не теряя авторитетного вида, и вдруг облегченно выдохнул, - Гляди, твоя мама!
Миша обернулся. Сзади и правда стояла мама, а рядом с ней дядя Валера в своем непременном белом халате.
- Ну что, ребята, играете? Кто победил? - Спросил он, и не давая ответить, продолжил, - Ну, конечно же, дружба! Молодцы! А вот и награда!
В ладошках у друзей оказалось по большой шоколадной конфете. Сашка сразу зашуршал фантиком, а Миша смущенно убрал подарок в карман.
- Что надо сказать? - Это уже мама.
- Спасибо...
- Правильно. Ладно, Мишка, собирайся. Поедем домой.
Пока он возился с развязавшимися шнурками, Мама обратилась к дяде Валере.
- Тогда, доктор, я жду вашего звонка.
- Конечно, Надежда. Вы не волнуйтесь. Как только что-то прояснится, я вам немедленно сообщу.
- Спасибо, Валерий Геннадьевич. До свидания.
- Всего доброго. И тебе, Миша, до свидания. - Он подмигнул.
- До свидания, дядя Валера. Пока, Сашка!
Тот что-то пробурчал в ответ измазанными в шоколаде губами, и помахал рукой.
Когда они спускались по лестнице, Миша спросил:
- Мам? А где в городе можно увидеть большую елку?
- В городе? - переспросила она, оторвавшись от каких-то своих мыслей. - А, в городе. Ну, на центральной площади, наверное.
- А давай туда сходим? А, мам? Ну пожа-а-а-алуйста!
- Ладно-ладно, - улыбнувшись, мама взъерошила ему волосы. - Не мамкай! Завтра вот и пойдем.
- Ура! - Воскликнул он, поправляя потревоженную шевелюру. И решил, как говорит папа, "ковать железо, пока горячо": - А еще, можно я через год тоже пойду в космонавты? Как Сашка?
Улыбка у мамы сразу куда-то пропала, и Мишка понял, что сказал лишнего.
- Но это только через год! - затараторил он, поправляясь. - Я только слетаю на ракете, и потом сразу обратно!
- Через год, - повторила мама шепотом и отвернулась. - Год...
***
Илья вытащил с заднего сидения пухлый пакет и внимательно осмотрел салон. А то в прошлый раз из пакета выпал чек, и пришлось врать жене про мифического растяпу-клиента.
Аккуратно захлопнув дверцу, он "пикнул" сигнализацией и окинул взглядом свою "ласточку". Только вчера он забрал ее из сервиса, оставив там немалую часть из отложенных денег. Так уж случилось, что электроникой занимались только официалы, трясущие кошелек за каждую кривую гайку. Конечно, Илья любил свою машину, но только умом еще не тронулся, чтобы ставить ее выше семьи.
Но как раз в первую очередь ради семьи и приходилось идти на эти траты. Потому как, кроме частного извоза, бывшему вояке в этом городе ничего толкового не нашлось. А учеба чему-то новому требовала времени, а главное тех же самых денег, которых в семье и так постоянно не хватало.
Разумеется, это влекло за собой скандалы, которые благодаря мудрости Нади довольно быстро затухали. Но он все равно чувствовал, какое напряжение держало ее в последние дни, особенно после того, как у Мишки нашли...
Илья потряс головой, отгоняя дурные мысли. Главное, что это операбельно, и сын уже поставлен на очередь. Благо его военное прошлое еще проскальзывало иногда в виде отдельных льгот.
Но тогда, на войне, все было проще. Надо было просто беречь свою жизнь ради семьи. Теперь же Илье ради нее же приходилось жертвовать совестью. И отчасти поэтому, а отчасти для того, чтобы Надя могла сберечь свое золотое сердце, он никогда не рассказывал ей про свою затею. И, наверное, никогда не расскажет.