- Доктор, о чем вы? Вы же говорили, что ему осталось максимум год! Неужели очередь нельзя поменять?
Снова пауза. И снова мамин голос. Тихий-тихий, и какой-то уставший:
- Сколько? Сколько надо на платную?
Ветер, завывающий на улице, бросил в окно очередную горсть снега.
- Понятно.
Щелкнул рычаг телефона, и мама зашла в комнату. Она посмотрела на Мишу, с улыбкой взглянула на рисунок.
- Красиво, Мишка. Ты - моя гордость.
- Мам, а почему ты такая белая? - Всполошился Миша. - Тебе холодно?
- Холодно? - Она присела на край кресла. - Нет, родной, что ты. Просто кремом намазалась.
Помолчав минутку, она решилась:
- Сынок, мы с тобой сегодня не сможем пойти к елке. Давай завтра, хорошо?
Миша сразу приуныл. Но он очень не хотел расстраивать маму:
- Ладно, мам.
- Спасибо. Ты у меня совсем взрослый, - мама взъерошила его каштановую шевелюру.
Потом она вышла, и за прикрытой дверью снова щелкнул телефон:
- Галя, привет. Слушай, там на видеомонтаже сегодня аврал вроде? Сверхурочка считается? Ага, хорошо. Запиши тогда меня, пожалуйста.
***
Валентина хлопотала вокруг, подливала чай, докладывала печенье в вазочку. Предложила Илье даже пятьдесят грамм припасенного еще в советское время армянского коньяка. И вообще порхала для своего возраста на удивление легко.
Впрочем, оно и понятно. Только вот Илью причина ее воодушевления наоборот вгоняла в холодящий ступор.
Сын! Сын у нее нашелся. И главное кто! Виктор Бессонов, кандидат в мэры города. Хотя не это важно.
Он обхаживал Валентину уже полгода. Началось все с того, что Илья подвез ее совершенно бесплатно, да еще помог затащить котомки. Это уже потом, после благодарственного чаепития и просмотра потертого фотоальбома, в голову закралась эта затея.
В принципе, он был откровенен. Рассказывая про тесную комнатушку, небольшой заработок и подрастающего ребенка, Илья ни разу не слукавил. Отдельную роль сыграло и то, что как и сын Валентины, он тоже прошел через похожую войну. Единственное, подавал он это все в намеренно сгущенных красках, чтобы наверняка поразить чувствительное женское сердце. И ему это удалось.
Буквально на днях старушка заявила Илье, что намерена внести его в завещание и попросила номер толкового юриста. Поначалу он "поломался", для виду, но уже вчера визитка знакомого адвоката легла на выцветшую застиранную скатерть.
А уже сегодня появляется этот пропавший сын! Понятное дело, о квартире теперь можно забыть. Либо срочно что-то придумывать...
***
- Сегодня вечером вам надо наведаться к госпоже Приходько в гости. Немного сыграть ее сына, кофе-тортик там, все дела. Потом сослаться на занятость и удалиться. Думаю, независимо от ваших стараний вера ее будет непоколебима. - Лев улыбнулся. - Впрочем, неважно, что будет происходить за дверьми квартиры. Главное, обставить должным образом ваш приход и уход. Потому что мы уже слили одному независимому каналу - реально независимому - так называемую утечку. Готов поспорить, они не упустят такой возможности.
- Не проще было бы подключить наших прикормленных писак? - Виктору претило само словосочетание: "независимый журналист", не говоря уже о его смысле.
- Раскусят. Примут за очередную проплаченную рекламу. А так будет выглядеть, что вы, скромный сын, хотите без лишней огласки навестить мать после долгой разлуки. А когда акулы пера сделают свое дело, к этой истории добавим света и мы. Мол, да, наш кандидат скромен и семейные ценности ему не чужды. Такой действительно готов позаботиться о городе и его жителях.
Виктор помолчал минуту, глядя куда-то за плечо сияющего пиарщика. Потом снял трубку телефона и сказал:
- Леночка, освободи в моем графике время с шести до семи вечера. Да, сегодня.
***
- Девушка, мы правильно приехали?
Вера посмотрела в окно. Городская университетская больница мрачной громадой возвышалась в конце голубой еловой аллеи. Пасмурное небо, казалось, сливается со старыми серыми стенами, отчего тягостное впечатление усиливалось стократ. Лишь елочки, украшенные на новогодний манер, удерживали от чувства абсолютной паники и желания тотчас сказать шоферу укатывать отсюда прочь.
- Да, спасибо. - Вера протянула деньги, взялась за дверцу, но снова замерла.
- У вас проблемы?
- А? - Она посмотрела на таксиста. Дядька, лет тридцати пяти, смотрел на нее усталыми, но живыми глазами. - Не знаю. Наверное.
- А близкие есть?
Перед глазами пронеслось лицо Роберта, потом отца.
- Да, конечно.
- Тогда положитесь на них. Семья - это самое главное в жизни.
Вера лишь горько улыбнулась и вышла из машины. Хотела уже закрыть дверцу, когда таксист замахал рукой:
- Девушка, а пакет!
Ойкнув, она снова юркнула в салон и схватила свой мешок. После чего, не оборачиваясь, двинулась по аллее.
Зазвонил телефон. Выудив руку из варежки, Вера достала сотовый. На экране светилось "Роберто".
- Привет! Ты уже на месте?
- Да.
- Он тебя уже ждет. Ты все приготовила, как я сказал?
Конечно, Вера приготовила. Деньги оказалось достать не так трудно, не смотря на то, что такую сумму она никогда бы не нашла и не выпросила. Но Вера прекрасно знала код отцовского сейфа, и выгребла оттуда три тугие пачки. За качество, а главное - тайну, знакомец Роберта брал не просто большие, а огромные деньги.
Когда пропажа вскроется, - а она вскроется, - ей будет несдобровать. Но это будет потом. Роберт, к сожалению, был не в состоянии добавить хоть что-то, все его деньги ушли на предстоящую во Франции выставку.
- Да, все готово, - Вера сильнее сжала ручку пакета. Коробка конфет, Бутылка коньяка и мягкая игрушка. Бурый глазастый медвежонок, в животе которого таились плотно свернутые купюры.
- Умница. Запомни, все должно выглядеть, как обычная благодарность. Слово: "деньги" не должно звучать ни в коем случае.
- Я поняла. А ты, - она остановилась, смахивая ладонью назревшую слезу. - Ты же меня потом... После этого... Встретишь?
- Я бы с радостью. Но мне сегодня, кровь из носа, надо быть в одной галерее. Потом встретимся, обязательно. Все, малыш, не могу говорить. Пока-пока.
- Пока, - ответила Вера коротким гудкам, и, шмыгая носом, двинулась дальше. Ей сейчас очень хотелось, чтобы эта аллея не закончилась никогда.
***
Миша открыл шкаф и засунул руку под стопку полотенец. Пошарив, он почти сразу выудил оттуда связку из двух ключей. Серенький - от комнаты, ну и большой золотистый - от входной двери. Миша уже давно прознал про этот тайник, но старательно не подавал виду.
Выйдя в коридор, он посмотрелся в высокое зеркало. Теплая курточка, ботинки, которые он уже лихо зашнуровывал сам. И, конечно, его любимая синяя шапка с веселым красным помпоном. Купленная мамой на недавней рождественской ярмарке.
Уже выскочив за дверь, - как можно тише, чтобы не услышала прикорнувшая на кухне соседка, - он на минуту испугался. А вдруг мама придет раньше и увидит, что его нет. Она же будет волноваться. Как на той же ярмарке, когда он всего на чуть-чуть выпустил мамину руку, и она не могла его найти.
Но нет, Миша должен увидеть большую елку. Потому что там наверняка происходит настоящее волшебство. И когда он расскажет про нее маме, а главное - папе, они смогут наконец встретить праздник все вместе. Папа не уйдет на свою работу, а мама будет радоваться и смеяться.
Миша еще никогда не заходил так далеко. Когда родной двор остался позади, он словно очутился в другом мире. Нет, конечно, он бывал в городе и раньше. Но тогда его крепким ориентиром в толпе была мама. Теперь же, оказавшись в людском потоке в одиночку, Миша чувствовал себя попавшим в ручеек маленьким муравьишкой.