10
Внушительных размеров ванна располагалась на фестончатом балконе квартиры Роберта Клэпли с видом на море. Все четверо — Клэпли, Катя, Тиш и Палмер Стоут, которому для расслабления потребовались три рюмки коньяка, — скинули одежду и нырнули в горячую воду. Стоут стеснялся своей полноты и слегка ошалел от двух Барби. Лучше бы Клэпли не посвящал его в подробности.
— Двойняшки! — ликовал Роберт.
— И впрямь.
— К Рождеству станут неотличимы.
— Боб, они говорят по-английски?
— Чуть-чуть. И я не хочу, чтоб учились.
Одна Барби пыталась оседлать Стоута для дурашливой скачки под тропическими звездами, а он ловил себя на том, что выискивает следы хирургического вмешательства под ее невероятно пышной грудью. Постепенно коньяк его успокоил.
— В Москве, — болтал Клэпли, — есть школа, где готовят сосок мирового класса.
— Кого?
— Минетчиц. Настоящая школа. Вы меня слышите?
— Слышу, слышу, — ответил Стоут, подумав: «Тебя слышно до самого Сент-Августина, мудила».
После кокаина и выпивки Роберт Клэпли делался очень шумным.
— Хотелось бы мне побывать у них на выпускных экзаменах! — похотливо ухмыльнулся он. — И лично выставить оценки...
— Какая из них русская? — спросил Стоут.
— Ваша! — Клэпли показал на Барби, старавшуюся обвить Стоута ногами. — Ах вы, старый греховодник!
— И она... посещала... эту «школу»?
— Она-то мне про нее и рассказала. Правда, Катя? Покажи мистеру Стоуту, чему ты научилась.
— И я тоже! — крикнула Тиш и, брызгаясь, зашлепала на помощь будущей двойняшке. Ее мощная грудь оставляла кильватерный след, словно рыболовецкий траулер. Девушки раздвинули Стоуту ноги и, шутливо пихаясь, устроились между ними.
— Послушайте, Боб... — начал Палмер.
— Надо принести видеокамеру, — заржал Клэпли.
— Несите, если хотите увидеть, как я ее расколошмачу! — Стоут никогда не возражал против развлечений, но сегодня был не в настроении. Из головы не выходили Дези и доставленное экпресс-почтой отрезанное собачье ухо.
— Расслабьтесь, дружище, — сказал Клэпли.
— Я заскочил переговорить по делу, Боб, и не рассчитывал на забавы.
— Ладно вам, после поговорим. Часто ли мужику выпадает случай, чтоб ему отсосали почти неразличимые близняшки? Вряд ли у вас это происходит каждый день, Палмер. А потому заткнитесь к черту и получите удовольствие. Мне нужно сделать пару звонков.
Клэпли шустро выскочил из ванны. Стоут слышал, как Роберт разговаривает по телефону, но ничего не видел — обзор заслоняли Барби, их прически из обесцвеченных волос возвышались по меньшей мере на фут. Девушки трудились над Стоутом, и наконец, не желая выглядеть неблагодарным, он закрыл глаза и покорился. Было приятно, но не до такой степени, чтобы забыть о причине визита.
Когда Клэпли закончил со звонками, Барби уже выполнили работу и отправились в душ. Раскоряченный, словно лягушка, Стоут лежал в ванне и делал вид, что любуется звездами.
— Ну как близняшки отстрочили? — спросил Клэпли.
— Просто песня, — сказал Стоут и выразительно присвистнул. — Как это поется: «Сладкая блондинка...»
— Да уж. — Клэпли уже поднабрался, и ему было плевать на песни. — А я ведь знаю, почему вы здесь.
Подтянув под себя розовые коленки, Стоут медленно приподнялся. Откуда Клэпли может знать? Неужели этот маньяк, похищающий собак и отрезающий им уши, связался с его клиентом?
— Кажется, я остался вам что-то должен? — спросил Клэпли.
— Да, должны, — с облегчением выдохнул Стоут.
Облачившись в большие махровые полотенца и шлепанцы, мужчины прошли в комнату. Клэпли сел за стол со стеклянной столешницей и раскрыл чековую книжку.
— В прошлый раз совсем вылетело из головы, — сказал он.
— Ничего страшного.
— Ага... Сколько там?
— Пятьдесят тысяч, — ответил Стоут и подумал: засранец. Ведь прекрасно помнит — сколько.
— Пятьдесят? До хрена можно патронов накупить.
Намекает на голубиную охоту, понял Стоут. Полагает, что за нее и проворных Барби получит скидку. На-ка, выкуси, Бобби.
Клэпли чуть помешкал, но Стоут выжидательно молчал.
— Прекрасно. Стало быть, пятьдесят. — Клэпли с трудом сохранял обходительность.
Стоут забавлялся, глядя, как Роберт выписывает чек. Хотелось растянуть удовольствие от явного огорчения Клэпли. Тут дело принципа, вопрос уважения. Стоут считал себя профессионалом в лоббистском ремесле, а настоящий профи не потерпит, чтобы его динамили с гонораром, особенно сдвинутые на Барби экс-контрабандисты с кукольными личиками. Он заехал к Клэпли предупредить о временной задержке ассигнования строительства моста на Жабий остров. Он даже готов был подождать с получением второй части гонорара, пока не урегулируется ситуация с вымогателем, похитившим собаку. Но Клэпли оказался дешевкой и разозлил Стоута — «Сколько там?» — а потому лоббист передумал. Просто молча возьмет деньги. К тому же Дези пригрозила уйти от него, если он не выполнит требования похитителя, и тогда ему понадобятся лишние пятьдесят тысяч (а то и больше) на адвокатов для развода.
— Вот. — Клэпли закрыл колпачком ручку «монблан» и подтолкнул Стоуту чек.
— Спасибо, Боб. — Улыбка Стоута вполне могла сойти за искреннюю. Он не сразу взял чек, дал ему полежать на стеклянном столе.
— Дик был прав насчет вас, — сказал Клэпли.
— С ним это случается.
— Когда он подпишет смету?
— Полагаю, через неделю-другую, — ответил Стоут.
— Офигенно! Как только начнут с мостом, я примусь за макеты домов.
Барби принесла на подносе коньяк и две большие сигары. Девушка была в кроваво-красном кружевном белье. Клэпли присвистнул, когда она наклонилась поставить поднос.
— Спасибо, дорогая, — плотоядно глядя на девушку, сказал он. Потом спросил Стоута: — Так как вам горячая ванна с двуствольным отсосом?
— Класс! — ответил Стоут и подумал: сколько еще долдонить одно и то же? — Лучший минет за всю жизнь, Боб.
— А все потому, что она серьезно относилась к учебе в школе. Как там говорится: «Нужно непременно овладеть языком». — Клэпли подмигнул Барби, та в ответ игриво помахала пальчиками и вышла из комнаты. — Это Катя. Я мечтаю о дне, когда не смогу их отличить.
— Теперь уже недолго, — ободрил Стоут.
Пока мужчины обрезали и прикуривали сигары, стояла церемониальная тишина. Потом Роберт Клэпли поднял бокал:
— За остров Буревестника!
— Аминь, — ответил Стоут.
— И хорошую компанию.
— Лучшей не найти, Боб.
Они потягивали коньяк и пускали в потолок кольца дыма. Клэпли рассказал сальный анекдот о близоруком раввине. Стоут ответил таким же о дальнозорком тамаде. Клэпли снова поднял бокал:
— За продолжение совместного бизнеса!
— В любое время, — ответил Стоут, а про себя сказал: «Это случится, раньше, чем ты думаешь, говнюк».
Как только Палмер уехал в Палм-Бич, Дези достала из морозилки пластиковый пакет с собачьим ухом. Она разглядывала его со смесью отвращения и интереса медэксперта. Вроде бы ухо не такое большое, как у Магарыча, но точно не скажешь. Бесспорно, оно принадлежало крупной черной собаке. Если окажется, что это собака Дези, значит, Твилли Спри — беспощадное чудовище, и Дези в нем жутко ошиблась.
Ужасно, что и она к этому причастна. Ведь сама рассказала Твилли про Жабий остров, сама подала идею его спасти. Зачем? Потому что захотелось стереть самодовольство с рожи Палмера, посмотреть на его реакцию, когда скользкая затея пойдет наперекосяк. Но поди знай, что этот юнец Твилли Спри зайдет так далеко.
Дези вернула ухо в морозилку — подальше с глаз, за коробку мороженого с ромом и изюмом — и пошла приготовить горячую ванну.
В полдень постучалась служанка и сказала, что звонит «мистер Эзра Паунд». [16] Дези попросила переносную трубку.
На другом конце раздался голос Твилли:
— Ну что, теперь он верит?
— Судя по тому, как его вывернуло, полагаю, верит. Вы где?
16
Эзра Лумис Паунд (1885—1972) — американский поэт, одна из центральных фигур американского модернизма.