— Этого мало.
— Дик, ты должен наложить вето на строительство моста.
— Ты просто спятил!
— Нет. Вот послушай.
Стоут льняной салфеткой вытер масляные руки и неторопливо допил вино. Потом рассказал всю историю с пропажей собаки: ополоумевший маньяк проник в дом, выкрал Магарыча и поклялся убить пса, если Роберт Клэпли получит новый мост; Дези пригрозила бросить Стоута, если он не выполнит требования похитителя, а еще один дорогостоящий развод ему не по карману; он не может позволить, чтобы этот унизительный случай попал в газеты и на телевидение; наконец, он сильно любит глупую собаченцию и не хочет допустить ее гибели.
— Все этот чертов Вилли Васкес-Вашингтон, да? — раздосадованно пробормотал губернатор. — Ему от меня еще что-то нужно.
Палмер Стоут поднялся.
— Господи, неужели ты думаешь, будто я затею похищение собаки, чтобы прикрыть никчемного жмота и пидора Вилли? Да плевать я на него хотел! Черномазый гнус, размазанный по ветровому стеклу жизни!
— Ладно, тише, тише! — По губернаторскому дому разгуливали триста юных скаутов, и Дик Артемус не хотел, чтобы сквернословие Стоута достигло их нежных ушей.
— Я забочусь о своей репутации, — продолжал Стоут. — О своем браке, финансовом положении и будущем в целом...
— Какой породы собака? — спросил губернатор.
— Черный лабрадор.
— Знаю, они здоровские, — добродушно улыбнулся Дик Артемус. — У меня было три штуки.
— Тогда ты понимаешь.
— О да! — Губернатор выставил ладони. — Я, разумеется, люблю этих собак, Палмер, но ради них не стал бы заваливать проект общественных работ на двадцать восемь миллионов долларов. Мухи отдельно, котлеты отдельно.
— Я не призываю тебя загубить проект, мой друг. На следующей неделе ты накладываешь вето лишь на строку с мостом. Возможно, Клэпли немного повизжит. И Рутхаус завопит. Мой трехнутый похититель прочтет в газетах, что сделка по «Буревестнику» вдруг накрылась, отпустит Магарыча, и все получится тип-топ.
— Какого Магарыча? — недоуменно спросил Дик Артемус.
— Так собаку зовут, это долгая история. Главное, Дик, как только я получаю пса, вот что ты делаешь: собираешь законодателей в Таллахасси на специальную сессию.
— Из-за моста? Ты что! Пресса меня растерзает.
Возбужденный Стоут схватил непочатую бутылку вина.
— Дик, по бессмертному выражению «Джетро Талл», [19] ты иногда бываешь дубина дубиной.
Губернатор взглянул на часы.
— Давай только самую суть.
— Слушай. Ты созовешь специальную сессию не ради какого-то вшивого моста, а ради просвещения. Тебе не нравится, как коллеги-законотворцы поработали над твоим планом по системе образования...
— Уж это точно.
— ...и ты возвращаешь их в Таллахасси, чтобы довести работу до конца во благо детей Флориды. Ты считаешь, что детям нужны просторные классы, больше учителей, новейшие учебники и так далее. Улавливаешь?
— Дай сообразить. — Губернатор ухмыльнулся. — Роберт Клэпли собирается построить на острове Буревестника среднюю школу?
— Да. Полагаю, он поймет что к чему.
— А школьные автобусы очень тяжелые, ведь так?
— Абсолютно верно. Особенно когда в них полно детей. — Палмер Стоут порадовался: Дик Артемус небезнадежен. — Ты не можешь допустить, чтобы автобус с невинными детками шнырял туда-сюда через залив по старому шаткому мосту.
— Слишком опасно, — согласился губернатор.
— Чертовски рискованно. А что может быть дороже безопасности детей?
— Ничего, — сказал Дик Артемус.
В голосе Стоута появились мелодраматические ноты:
— Попробуйте сказать маме с папой, что их маленький Джимми не заслуживает нового моста, чтобы без треволнений отправиться в школьном автобусе на свой первый урок. И цена в двадцать восемь миллионов долларов покажется им ничтожной...
У губернатора засверкали глаза.
— Ты воистину гений, Палмер!
— Не спеши. Нам предстоит сделать много звонков.
— Нам? — приподнял бровь Артемус.
— Черт возьми, Дик, ты же сказал, что любишь собак.
Просто безумие, подумал Дик Артемус. Мир ополоумел.
Само обсуждение подобного плана означало, что губернатор отчаянно нуждался в Палмере Стоуте.
— Я так понимаю, Боб Клэпли тоже подключится ко всей этой хреновине, — сказал Артемус.
— С ним я управлюсь, — отмахнулся Стоут. — Ему плевать, как он получит мост, главное — получить. О Клэпли не беспокойся.
— Ну вот и замечательно.
— Только пока все не уладится, я бы держался от него подальше.
— Как скажешь, Палмер.
На десерт подали ореховый торт домашней выпечки, украшенный ванильным мороженым, и Дик с Палмером болтали о баскетболе, охоте и женщинах. Когда Стоут собрался уходить, губернатор спросил:
— Откуда ты знаешь, что этот свихнутый похититель не дурит тебе голову?
— Потому что он прислал мне ухо, вот откуда. Отрезанное собачье ухо.
— Твоей собаки? — опешил губернатор.
— Точно не знаю, но вполне возможно, — признался Стоут. — Даже если ухо не Магарыча, понятно, какие у меня проблемы. Парень отсек ухо собаке — неважно, какой и где. Вот что главное. Настоящее ухо, которое он прислал с долбаным «Федерал Экспрессом». Так что ты понимаешь, с кем мы имеем дело.
— Да, картина ясная, — согласился потрясенный губернатор и подумал: он опять сказал «мы».
11
Палмер повел Дези в ресторан морских деликатесов на бульваре Лас-Олас, но она и кусочка не съела из-за его застольных манер. Заказав две дюжины устриц, Стоут всасывал их с таким хлюпаньем и чмоканьем, что посетители за соседними столиками смолкли и поглядывали на него с омерзением. Пустые раковинки Палмер аккуратно складывал на краю тарелки: шесть кучек, по четыре в каждой. Он явно не сознавал своей ненормальной педантичности и беспрестанно балаболил. Дези недоумевала и поражалась. Ведь по дороге в ресторан этот самый жлоб выбросил из окна машины пустой кофейный стаканчик и пригоршню разорванных квитанций! Дези не знала, как в медицине называется эта болезнь, но у мужа явно проявлялись ее симптомы: все, что нельзя съесть, выпить или как-то употребить, вышвыривалось.
— Ты меня не слушаешь, — сказал Палмер Стоут.
— Прости.
— Куда ты смотришь?
— Никуда.
— Треска невкусная?
— Все прекрасно, Палмер. Продолжай. Что сказал Дик?
— Сказал, что все сделает.
— Серьезно? — Дези считала, что шансов никаких.
— Сделает ради меня, — заносчиво ответил Стоут. — Прикроет строительство моста.
— Фантастика!
— Да уж, только мне это дорого обойдется. Пока суд да дело, Боб Клэпли возжелает мои яйца на брелок для ключей и будет в том не одинок. За двадцать восемь миллионов баксов приобретаешь целую армию врагов, Дез.
— А что важнее — очередной дурацкий гольф-курорт или спасение твоей собаки?
— Ладно, ладно. Когда мы получим нашего парнишку?
— Когда газеты сообщат о запрете на строительство моста. После этого парень отпустит Магарыча. Он сказал, что еще с нами свяжется.
— Чудненько. — Стоут подал знак принести счет. — Плохо, что ты не узнала его имени.
— Палмер, он преступник. Такие не оставляют визиток. — Дези сама не понимала, почему выгораживает Твилли Спри, но менять легенду было уже поздно.
— Просто интересно, кто это. Он наверняка меня знает. Некто, кому я досадил. И досадил крепко, раз он врывается ко мне в дом и уволакивает мою собаку.
— Какая разница — кто? Ты же говоришь, все улажено. Губернатор выполняет твою просьбу, мы получаем Магарыча, и конец всем беспокойствам. Так?
— Все так по плану, — ответил Стоут и повернулся к официанту: — Будьте любезны убрать из счета заказ моей жены. Ваша замороженная треска так пережарена, что есть невозможно.
— О господи! — выдохнула Дези.
Ведя машину, Палмер свободной рукой залез жене под юбку.
— Я у тебя хорош? — спросил он.
— Хорош. — Дези непроизвольно сжала колени.
— А насколько хорош? — Дези окаменело смотрела вперед, будто наблюдая за дорогой. — Настолько, чтобы сегодня немного пошалить?