Джим Тайл делал, что было в его силах, но временами случались неконтролируемые извержения. Стрельба, поджоги, беспричинное уничтожение чужой собственности. Даже убийства. Да, его друг убил нескольких человек, после того как покинул Таллахасси. Джим Тайл в этом был уверен, как и в том, что те люди вели себя очень плохо, но в любом случае судить Клинтона Тайри мог лишь Господь Бог. И судный день скоро наступит. А пока Джим Тайл оставался безоглядно верен человеку, известному под именем «Сцинк».
— Как поживает твоя милая женушка?
— Прекрасно, — ответил полицейский.
— Тебе по-прежнему нравятся ее подгоревшие бифштексы? — Экс-губернатор склонился над жарким костром, языки огня опасно плясали у завитков бороды.
— Что у нас сегодня в меню? — Джим Тайл задал совершенно необходимый вопрос, поскольку гастрономические пристрастия Клинтона были крайне разнородны.
— Превосходное филе ламы!
— Ну да, ламы, — задумчиво произнес полицейский. — Стоило ли спрашивать?
— В город приехал цирк. Ей-богу, в Наранжу, там настоящий карнавал.
— Так-так.
— Не то, что ты думаешь. Бедняга свалилась с пандуса грузовика и сломала передние ноги. У девчушки-хозяйки не хватило духу самой прикончить животное.
— Представляю.
— Ну, я оказал услугу. К тому же, ты знаешь, я терпеть не могу, когда пропадает мясо.
— Да как ты в цирке-то оказался? — спросил Джим Тайл.
Сцинк заулыбался — та самая обаятельная улыбка любимца публики, что помогла ему выиграть выборы.
— Любовь, лейтенант. Недолгая, но, тем не менее, весьма приятная.
— Это она тебе бороду обработала?
— Так точно, сэр. Нравится? — Сцинк погладил пышные седые косы. — Клювы предложил я. Недавно добыл.
— Я заметил.
— С птицами была небольшая стычка. Проявили нездоровый интерес к моей ламе.
— Ты ведь знаешь, что канюки под охраной закона, — покачал головой Тайл.
— Не очень-то он их охраняет, как я погляжу. — Сцинк бросил куски мяса на сковородку и отпрянул от жирных брызг. Краем килта протер стеклянный глаз. — Ты здесь из-за японцев, да?
— Нет, — ответил полицейский. — Но интересуюсь.
— Знаешь, на кого они работают? На «МацибуКом», этих жадных недоносков, которые сводят леса и поганят реки. А япошки — крепкие засранцы, все как один, даже бабы. Стеклопластиковые байдарки не такие уж легкие, Джим. Они тащили их на плечах две мили по весьма густым зарослям.
— Что именно ты с ними сделал, губернатор?
— Ничего. Мы болтали, гуляли, катались. Побаловались котлетками из ламы. Я показал им несколько достопримечательностей: молодого лысого орла, выводок бабочек, детенышей крокодила. — Сцинк пожал плечами. — Полагаю, расширил их кругозор.
— Они были не очень-то разговорчивы, когда вернулись.
— Я так и думал, поскольку объяснил им, как сильно ценю свое уединение. Знаешь, из освежающего у нас только старая добрая аш-два-о. Сгодится?
— Превосходно, — ответил Джим Тайл. Он уже давно не видел приятеля таким разговорчивым. — Приятно видеть тебя в цивилизованном настроении.
— Отголоски моего романа, — грустно сказал Сцинк. — «Женщина-змея» — ее цирковое амплуа. Говорила, может прогнуться в местах, каких у других женщин вообще нет. Смешила меня. Знаешь, это мне было нужнее, чем... все остальное. А значит, я либо действительно старею, либо шибко умнею. Бренда тебя смешит?
— Постоянно.
— Невероятно. Хватит болтать, давай поедим.
Умело приготовленная лама была отменного вкуса. После обеда Сцинк подхватил автомат и бодрым шагом повел полицейского по извилистой тропинке мимо заброшенного ринга для петушиных боев к месту своего нового становища.
Он устроил его в тени кроны старого мангрового дерева, где кружили насекомые. Здесь слышался шум океана. Полога не было, но зато стоял настоящий гоночный болид «додж» под номером 77. Золотисто-голубой, от бампера до бампера покрытый цветастыми рекламными наклейками: «Масляный фильтр «Пьюролейтор», «Стартер «Делко», «Летние шины «Файрстоун», «Автошампунь «Рейн-Х», «Свечи «Автолит», «Аудиосистема «Боуз», «Компьютерная компания «Белл-Саут», «Система ресторанов «Аутбэк Стик Хаус», «Мочегонное «Судафед» и всякими другими. Джим Тайл уставился на машину, а губернатор сказал:
— Она с этого непотребного гоночного трека в Хомстеде, на который истратили пятьдесят миллионов долларов налогоплательщиков.
— Ты ее угнал!
— Точно.
— Потому что...
— Ужасно шумела. Ее везде было слышно. У меня начиналась страшная мигрень, а ты знаешь, как я ею мучаюсь.
Ошарашенный полицейский обошел вокруг элитной машины.
— Это только кузов, — сказал Сцинк. — Без двигателя и начинки.
— Как же тебе удалось?
— Она стояла на тягаче. Команда после гонок наклюкалась и припарковалась за Мьютиниром. Полагаю, они победили, потому что повесили на антенну клетчатый флаг, благослови господь простаков. — Сцинк полюбовался килтом. — Зато теперь я сплю в машине.
Джим Тайл предпочел бы не знать об угоне.
— А где тягач? — встревоженно спросил он.
— Дальше по берегу, у заброшенного причала. Я там храню свои книги, кроме Грэма Грина. Он всегда со мной. — Сцинк забрался на сверкающий капот «доджа» и поиграл клювами в бороде. — Ну, выкладывай свою плохую новость, Джим.
Полицейский в упор посмотрел на губернатора.
— Они хотят, чтобы ты выследил одного человека. Неуправляемого парня, он скрывается в окрестностях. Похоже, он напоминает им молодого Клинтона Тайри.
— Они — это...
— Наш действующий губернатор, досточтимый Дик Артемус.
— Никогда о таком не слышал, — фыркнул Сцинк.
— А он о тебе знает и хочет как-нибудь встретиться. — В ответ прозвучал смешок, но Тайл продолжил: — Парень, которого тебе нужно найти, пытается остановить строительство моста.
— Наверное, у парня есть имя?
— Его никто не знает.
— Где хотят строить мост?
— В Заливе есть такой Жабий остров. Парень выкрал собаку у важной шишки — дружка губернатора. И теперь тот получает пса частями. «Федерал Экспрессом».
— «ФедЭксом»? — поднял брови Сцинк. — Это может обойтись в кругленькую сумму. Смотря какая собака.
— Сказали, лабрадор. — Джим Тайл дотянулся до фляги и сделал большой глоток. — Дело в том, что губернатору Артемусу кровь из носу нужно, чтобы мост был построен...
— Мне-то что...
— ...и он хочет, чтобы ты выследил и задержал этого смутьяна при первой же возможности. Пожалуйста, не смотри на меня так.
— Я не наемный охотник, — сказал Сцинк.
— Знаю.
— Больше того, Дик Артемус мне нужен, как слону геморрой. Клал я с прибором и на него, и на мост. Вот только жалко, что псину уродуют. Так что, мой большой черный друг, — Сцинк спрыгнул с капота гоночной машины, — можешь возвращаться в Таллахасси и передать от меня губернатору, чтобы засунул в задницу свои пожелания. Неоднократно и без смазки.
— Не спеши. — Полицейский достал из кармана промокший от пота коричневый конверт. — Он просил тебе передать. Сказал, это повлияет на твое решение. Боюсь, он прав.
— Что это?
— Сам посмотри.
— Ты уже заглянул?
— Естественно.
В конверте лежал один лист, на котором досточтимый Ричард Артемус благоразумно не проставил свое имя. Сцинк молча дважды прочитал бумагу. Потом сказал:
— Может, эта сволочь блефует?
— Может, и так.
— С другой стороны... — Сцинк задумчиво посмотрел на заросли мангровых деревьев, за которыми слышался шум волн на коралловых рифах. — Черт побери, Джим.