— Значит, запрет — вранье. Парня обманули.
— Разумеется. Они боялись, что он убьет твоего дружка. — Лиза Джун кивнула на дремавшего пса. — Их шантажировали, но уступить они не могли.
— Учитывая, что мост стоит двадцать восемь миллионов долларов.
— И это верно.
— К тому же не забудем, что херов губернатор Дик испытывает нежную привязанность к застройщику острова.
— Точно, — сказала Лиза Джун. — Но главное, все сработало — пес цел, жена мистера Стоута цела, а молодой мистер Спри получит необходимую медицинскую помощь...
— Только остров уделали, — фыркнул Сцинк.
В машине повисло невеселое молчание. Вот именно этого я и боялся, подумал Джим Тайл. Они сами напросились, когда вытащили его из болота и поставили жесткие условия.
— Губернатор, куда ты отвезешь парня? — спросил он.
— В безопасное место, не волнуйся.
— Пока не поправится?
— Конечно.
— А потом? — спросила Лиза Джун.
— А потом он может сжечь здание администрации, если пожелает, — проворчал Сцинк. — Я ему не папаша и не раввин. — Он снова свернулся, как огромная гусеница, пристроив бритую голову на сиденье. Лабрадор на секунду проснулся и лизнул его в лоб.
У дверей больницы Лиза Джун спросила:
— Вы уверены, что его можно перевозить? Полицейский сказал, что у Твилли Спри сквозная рана, задето правое легкое, сломаны два ребра, но главные вены и артерии не повреждены.
— Повезло парню. Во всяком случае, с ним, — он скосил глаза на заднее сиденье, — будет безопаснее всего. Кто-то же хотел прикончить мальчишку. Может, до сих пор хочет.
— Вдруг полицейские его не отпустят?
— Мисс Питерсон, в следующем месяце троим из них потребуется характеристика для повышения в чине. Угадайте, кто ее подписывает? — Джим Тайл снял зеркальные солнечные очки и положил в нагрудный карман. — Полагаю, они не станут поднимать шум, если мистер Спри захочет выписаться.
— Приходилось там бывать? — раздалось с заднего сиденья.
— Что, губернатор?
— Я спрашиваю Лизу Джун. Дорогуша, ты бывала на Жабьем острове?
— Нет.
— Тебе бы понравилось.
— Наверняка.
— Я хочу сказать, он бы тебе понравился таким, как сейчас. Без всех этих каналов, яхтенных стоянок и прочей туристической муры.
Лиза Джун повернулась к Сцинку.
— Я тебя прекрасно поняла, капитан.
Джим Тайл поставил машину в тень и приспустил задние окна, чтобы пес дышал свежим воздухом. Пока в палате сестра меняла Твилли повязку, все трое — Сцинк, Лиза Джун и Джим Тайл — ждали в коридоре. Тайл переговорил с четырьмя молодыми полицейскими, дежурившими у двери, и повел их в холл выпить кофе. Сцинк уселся по-турецки прямо на полу, а Лиза Джун, позаимствовав в комнате дежурных сестер стул с пружинной спинкой, устроилась рядом.
Сцинк смотрел на нее с добродушной насмешкой.
— Стало быть, собираешься засесть в Таллахасси. Изучить всю подноготную. Стать звездой. — Экс-губернатор подмигнул.
— Или напишу про тебя книгу.
— Мне нравится Грэм Грин. Хочется надеяться, что я бы его заинтересовал, — задумчиво произнес Сцинк. — Или, по крайней мере, показался порядочным человеком.
— Мне ты интересен.
— Нет, ты лучше напиши о придурочном губернаторе Дике и опубликуй книгу перед следующими выборами. Во будет удар по яйцам!
Обезьяний вопль Сцинка напугал пожилого пациента в гипсовом воротнике, катившего подставку с капельницей. Он совершил шаткий разворот на 180 градусов и поспешил укрыться в палате.
— Слушай, я подумала... — негромко сказала Лиза Джун.
— И я. — Капитан игриво ущипнул ее за лодыжку.
— Да не об этом!
— А стоило бы, это дело полезное.
— Я про новый мост, — прошептала Лиза Джун. — Проект «Буревестник».
— Ну?
— Сделка пока не закончена. Будет еще встреча. — Лиза Джун рассказала, кто туда собирается. — Разумеется, и Палмер Стоут. Он организует охоту.
— Где? — Сцинк поднял косматые брови.
— В этом проблема. Они отправляются на частное ранчо, где содержат зверей, близ Окалы. Туда пускают по приглашениям.
— Дорогуша, перестань.
— Допустим, ты туда проберешься. И я подумала, может, ты расскажешь им о Жабьем острове. Как рассказывал мне о Флориде той ночью у костра. Кто знает, вдруг они согласятся изменить проект? Ну, хоть оставят незастроенные участки с деревьями. Если тебе удастся склонить Дика на свою сторону...
— Ох, Лиза Джун...
— Дослушай! Если удастся склонить Дика, то и другие согласятся. Поверь, он бывает невероятно убедительным. Ты его не видел, когда он в ударе.
— Надеюсь, и не увижу. — Сцинк поигрывал клювами канюков. — Я только что нацарапал оскорбление на его филейной части. Он никогда не будет на моей стороне. И ты это знаешь. — Капитан откинулся к стене и обхватил колено. — Но я искренне признателен тебе за информацию.
Дверь в палату открылась, Сцинк и Лиза поднялись. Вышла миловидная сестра в веснушках и доложила, что мистеру Спри лучше с каждым часом. Лиза Джун дернула Сцинка за рукав:
— Я, пожалуй, вернусь на службу. У шефа сегодня много дел.
— Ты разве не хочешь взглянуть на отъявленного психопата, который похищает собак?
— Лучше не надо. Вдруг он мне понравится.
Сцинк кивнул.
— А это лишние хлопоты, да?
— Скорее страдания. — сказала Лиза Джун. — Если произойдет что-то плохое.
Сцинк обнял ее своими лапищами, и она почувствовала себя маленькой девочкой, спрятавшейся в домике.
— Таких переживалыциков, как ты и Джим, еще поискать, — сказал капитан.
Откуда-то из глубины его объятий Лиза Джун пискнула:
— Но попробовать-то можно, правда? Я имею в виду, объяснить им. Вреда ведь не будет.
— Это охота, дорогуша, а на охоте нельзя громко разговаривать. Надо помалкивать, чтобы незаметно подкрасться к зверю. — Сцинк поцеловал ее в лоб. — Извини за кутерьму на обеде. Может, как-нибудь свидимся?
— Когда захочешь.
— Пока, Лиза Джун.
— До свиданья, губернатор.
Они трахались на львиной шкуре под грустным взглядом стеклянных глаз убитых зверей и пойманных Стоутом рыб: буйвола, лесного волка, рыси с кисточками на ушах, лося, полосатого марлина, тарпона...
Потом Эстелла, проститутка с правыми взглядами, работавшая в «Поклоннике», спросила:
— Ты по ней скучаешь?
— Скучаю? Я ей дал пинка под зад! — заявил Стоут. — Вот пес — другое дело. С Магарычом было славно.
— Ну и гад же ты!
— Выпить хочешь?
— Не откажусь.
Оба голые, они курили отличные гаванские сигары. Этот сорт назывался «Ромео и Джульетта». Палмера Стоута приводило в восторг, что он отыскал партнершу, которая во время акта не выпускает изо рта зажженную сигару. Потом, если у него еще раз встанет, он сделает несколько снимков: они трахаются, сигара к сигаре — словно поединок дымовых труб!
Получив виски, Эстелла перевернулась на бок и погладила кудлатую каштановую гриву львиной шкуры.
— Ты сам пристрелил эту зверюгу?
— Я же говорил, милашка. Всех — сам. — Стоут потрепал темно-желтую шкуру, словно любимого скакуна по боку. — Этот сучонок был крепким орешком. Всадил в него три пули в упор.
Вообще-то потребовался один выстрел, но Стоута сбила с ног свора из четырнадцати полуголодных собак, которую Дургес использовал, чтобы загнать на дерево истощенное животное. Падая, Стоут дважды дернул спусковой крючок, и пули поразили соответственно злосчастного дрозда и пальму. Делиться этими колоритными подробностями с восхищенной Эстеллой Палмер не стал.
— Расскажи про Африку, — попросила гостья, выпуская из накрашенных губ сизое кольцо дыма.
— Про Африку? Ладно. — Основные знания о континенте Стоут черпал из телепрограмм «Нэшнл Джиогрэфик».
— Где ты завалил этого льва, в Кении?
— Точно. В Кении. — Стоут слизал с губ медовый налет «Джонни Уокера». — Африка... изумительная, — осмелился он наконец. — Невероятная.
— Ой, все бы отдала, чтобы как-нибудь туда съездить, — мечтательно сказала Эстелла, встряхнув волосами.