Его атака на мгновенье прервалась, когда, споткнувшись о бревно, он упал и разбил фонарь. Криммлер тотчас вскочил и двинулся дальше, раздвигая рукой с пистолетом ветки темных деревьев. Жуткий крик вывел его на опушку с бульдозерами, и, едва выскочив из перелеска, инженер открыл бешеную пальбу.
— Вот тебе, киса, вот тебе! — ликовал обезумевший Криммлер.
Пааааамаааааиииииииииихххеееееее!!!
Кроме денег, Роберт Клэпли больше всего грустил по уважению, которым пользовался, торгуя наркотиками. Если ты был известен как поставщик серьезных партий, никакой жалкий хмырь и помыслить не мог, чтоб перед тобой фордыбачить.
Хмырь вроде Авалона Брауна, который заставил Клэпли сорок пять минут париться в вестибюле отеля «Марлин», пока был занят «важным делом» наверху с обеими Барби.
Браун явно забавлялся, хамя состоятельному американцу-застройщику, но никогда бы не позволил себе (Клэпли был в том уверен) столь опрометчиво не уважать главного поставщика кокаина. Чем дольше Клэпли ждал, тем чаще его мысли обращались к мистеру Гэшу — парню, который с радостью поучит Авалона Брауна хорошим манерам.
Клэпли терялся в догадках, почему мистер Гэш не позвонил с Жабьего острова. О таких заказах докладывалось лично и сразу, даже если цель оставалась жива. Может, мистер Гэш злится, что похититель уцелел, размышлял Клэпли. Ведь он так гордится своей работой.
Все равно, скоро должен позвонить. Вот уж я ему расскажу об Авалоне Брауне, думал Клэпли. Такой говноед сразу поднимет Гэшу настроение, а подобные заказы он выполняет бесплатно.
— Бобби!
Катя с Тиш спустились в вестибюль; отчужденные, но с виду не сердитые. Ямайского гения, который бросил вызов Стенли Кубрику, [39] не видно.
— Бобби, мистер Браун хотит знать, гиде деньги на кино.
— Мои юристы составляют документы о нашем партнерстве, — ответил Клэпли. — Пошли, перекусим.
Они направились в кафе «Вести», и душевная боль Клэпли едва не хлынула через край. Выглядели Барби омерзительно. Они сделали завивку и выкрасились в жгучих брюнеток; тени для век и помада тоже темные. Девушки были в свободных просвечивающие топах, сверху прикрытых старомодными кружевными шалями, в обтягивающих кожаных штанах и неуклюжих, как буксиры, босоножках с пряжками. И это женщины, которых создавали для коротких юбок и туфель на шпильках. Кому знать, как не Клэпли — главному дизайнеру! Он превратил Катю и Тиш в близнецов, в совершенный образ американской красоты, достойной поклонения. Это обошлось недешево, а в благодарность — бунт. Ногти на ногах в черном лаке!
Заказав капуччино с рогаликами, Клэпли спросил:
— Вы по мне скучали?
— Шибко, Бобби, — ответила Тиш.
— Носорожьей пыльцы еще не достали? — Тиш мотнула головой, Катя опустила глаза. — Не везет, да? — посочувствовал Клэпли с издевкой.
— Один кокаин. Уже надиело. — Катя с хрустом вгрызлась в поджаренный рогалик с изюмом.
— Он быстро надоедает, — согласился Клэпли. — А ваш новый облик, это для кино?
— Такая готика, Бобби. — Вместо объяснения Тиш ткнула в серебряное распятие у себя на груди. Клэпли увидел, что у Кати такое же.
— Готика? Ты хочешь сказать, летучие мыши, вампиры и прочая мура?
— И гульт крёви, — сказала Катя.
— Еще хорошие дискотеки, — добавила Тиш.
— Культ крови и рейв, — саркастически усмехнулся Клэпли. — Удачно вы попали.
Его прошиб пот и корежило от неуемного желания. Потребовались все силы, чтобы удержать кофейную чашку. А Барби легкомысленно отвлеклись на молодого человека, катавшегося на роликовых коньках: по пояс голый, волосы забраны в неизменный хвост, темные очки, а на плече белый какаду.
— Девочки! — Роберт Клэпли вел себя как учитель, услышавший хихиканье на задней парте. — Катя! Тиш! — Озорные улыбки испарились. — Вы еще хотите получить носорожью пыльцу?
Тиш взглянула на Катю, та приподняла невыщипанную бровь и недоверчиво спросила:
— Гиде?
— Дома, в Палм-Бич.
— Када? Сейчас есть?
— Не сегодня, — сказал Клэпли. — Послезавтра.
— Серьезно, Бобби? — спросила Тиш. — Ты достал рог?
— Достану.
— Как нашелся? Гиде? — спросила Катя.
Вид девушек — волосы, макияж — был невыносим. К тому же они набросились на еду, как изголодавшиеся телки. Клэпли с трудом заставлял себя смотреть на них.
— Гиде ты достать етот рог? — допытывалась Катя.
— У настоящего носорога. Я сам его подстрелю.
Тиш замерла с непрожеванным рогаликом за бледной щекой. Катя подалась вперед; меж зубов высунулся кончик розового языка, точно у котенка.
— Черный носорог. Чудовище, — сказал Клэпли. — Охота состоится в субботу утром.
— Ты убьешь носорога? Не врешь?
— Точно.
— А вдруг промажешь?
— Тогда, наверное, он убьет меня. Как убил одного человека несколько лет назад. — Клэпли изобразил печальный вздох. — Это было ужасно. Проводник говорит, чрезвычайно опасный зверь. Дикий.
Барби застыли с распахнутыми глазами. Мимо проехал, вихляя задом в эластичных шортах, еще один подросток на роликах, но внимание девушек приковал великий белый охотник.
— Не волнуйтесь, я не промахнусь, — сказал Клэпли. — Я никогда не промахиваюсь.
— Большой ружье? — спросила Катя.
— Больше не бывает.
— И после потом ты приносить рог домой!
— Только если вы будете там ждать.
Девушки энергично закивали.
— Отлично. Только никому не говорите, особенно мистеру Брауну, — предупредил Клэпли. — Очень опасно, я делаю это ради вас. У меня могут быть большие неприятности.
— Хорошо, Бобби.
— Не говоря уже о том, что носорог может затоптать до смерти.
Катя нежно накрыла руку Клэпли своей.
— Мы любить, Бобби, что ты так рисковать для нас. Стрелять опасный носорог.
— Ведь я всегда давал вам все, что пожелаете. Разве нет? Вы попросили рог, и только так я могу его достать — поставив на карту свою жизнь.
— Спасибо, Бобби.
— Значит, я увижу вас в субботу вечером? Блондинками. Да?
— И на высоких каблуках, — хихикнула Тиш.
— Это будет великолепно.
Хватит уже этого дерьма с готикой, подумал Клэпли. Его распирало от счастья и желания — скоро его двойняшки вернутся домой.
В вестибюле отеля он приобнял девушек и сказал:
— Полагаю, мистер Авалон Браун снял для вас хороший номер с видом на море? — Тиш вопросительно посмотрела на Катю, та смешалась. — Нет? Ну, может, после грандиозного успеха фильма.
На прощанье Клэпли собрался поцеловать девушек и сморщился от незнакомого тошнотворного запаха духов.
— Что это такое? — Он деликатно шмыгнул носом.
— Имя называться «Восставший мертвец», — ответила Катя. — Кажется, Кальвин.
— Чудесно. Передайте мистеру Брауну, что я с ним свяжусь.
— Осторожнее на охоте, Бобби.
— За меня не волнуйтесь. Ох, чуть не забыл! На следующей неделе прилетает доктор Муджера из Южной Африки. Просто напоминаю. — Клэпли постучал себя пальцем по подбородку. — Надеюсь, вас это еще интересует.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Катя.
— Может быть, — поддержала Тиш.
— Для вас все самое лучшее. Ведь так? Это самый классный специалист в мире.
— А мистеру Брауну нравятся наши подбородки как сейчас.
— Вот как, — промямлил Клэпли.
— Говорит, хорошие подбородки для кино, — уточнила Тиш.
— Мягкие, — добавила Катя. — Мягкие красивше. Не острые, как у американский модель.
— Доктор Муджера оперировал многих кинозвезд во всем мире.
— Правда, Бобби? Кинозвездам? Подбородки?
— Я сам поговорю с мистером Брауном. Полагаю, он будет очень доволен квалификацией доктора. — Клэпли взглянул на часы. — Вообще-то у меня есть немного времени. Девочки, позвоните ему в номер и пригласите с нами выпить.
— Нельзя, — сказала Катя. — Там массажистка.
— Каждый день в два часа, — добавила Тиш.