— Один мой бывший работодатель меня разыскивает.
— Для чего?
— Самому интересно. Я был незаменимым работником. Если брался за работу, то всегда старался делать её, если не идеально, то очень хорошо, — Крокодил пожал плечами. — Думаю, они хотят, чтобы я вернулся.
— Об этом стоило упомянуть, когда мы хвастались самым худшим.
— Извини, не хотел, чтобы ты завидовала.
Белль вздохнула, елозя тряпкой по тазику, отчего в середине закрутился мутный водоворот. В груди всё сжималось в предчувствии чего-то непонятного и оттого ещё более пугающего, похожего на гоблинов, от которых были видны лишь очертания в тумане. Белль не нравилась эта неопределённость. Не понятно было, что делать? Бежать? Затаиться? Достать все рецепты, что скопились у неё от психиатра, и взять по ним столько колёс, чтобы навсегда уйти в тот магазинчик, пахнущий розами? Белль отодвинула тазик с водой и, хотя на чердаке было натоплено, неуютно поёжилась, как от холода.
— Скажи мне просто: как у нас дела на самом деле? Чего нам опасаться?
Крокодил продолжал сидеть, сгорбившись, бездумно вертя в руках злосчастную трубку. Белль даже подумалось, что он её не услышал, и хотела спросить повторно, когда он всё же заговорил.
— Помнишь, Франкенштейн рассказывал про парня, с которым он проснулся? Это было самое начало истории, но Виктор всегда рассказывает с конца к началу. Дурацкая манера. Моя покойная жена тоже этим грешила… Так вот, тот парень, с которым он тогда проснулся, начал болтать всякое, пока был под кайфом. В основном бредил. Удивительно, что Франки из этого смог узнать что-то полезное. Всё-таки опыт… В итоге выяснилось вот что: одна неприятная дамочка собирается по делам в наш городишко. Этот парень… неважно, кто он, мы с ним были знакомы раньше. И вот этот придурок был здесь проездом и видел меня, когда я куда-то шёл. Может, с работы… Главное, что он видел только меня одного. Увидел и увидел. С Джеффом у нас никогда тёрок не было. Если он кому-то про меня и проболтался, то так же, как Франкенштейну, под кайфом. Когда-нибудь эта дурь его прикончит… Чёрт. Слишком много всего, — Крокодил снова замолчал, вцепившись руками в волосы. Резинка соскочила и седеющие пряди рассыпались неаккуратными сосульками между пальцев.
— Если тебе неприятно вспоминать, можешь остановиться, — предложила Белль. — Мы выпьем чаю. Хочешь, я поставлю чайник? Я же купила масла. У нас снова будут бутерброды, какие ты любишь…
— Нет. Постой. Не надо, — остановил её Крокодил, когда Белль уже схватилась за пакеты. — Я уже начал. Надо закончить. Раньше сядешь, раньше выйдешь… Окно открой. Слишком много дыма.
Белль открыла центральный круглый сегмент окна и вспомнила о масле, которое за это время могло уже подтаять.
— Я только переложу продукты. Я быстро.
Белль воткнула вилку в розетку, холодильник отозвался дребезжащим гудением, что наверняка говорило о его работоспособности, и стала, почти не глядя, рассовывать покупки по полкам. Пачку соли, наверное, не стоило туда класть, но Белль не заметила этого и закрыла дверцу. Крокодил продолжал смотреть куда-то в пустоту. Если бы Белль не знала, то решила бы, что его тоже стали преследовать чудовища. Может, так оно и было.
— Я всё.
— Да-да, — кивнул он и торопливо продолжил: — в общем, новость дошла до моего бывшего работодателя, и он послал кое-кого проверить, действительно ли я осел в этом городишке. Кое-кто — это Ведьма. По словам Франкенштейна, сегодня-завтра она сюда нагрянет. Или уже нагрянула…
— А кто она? Ведьма эта? Прямо настоящая, в конической шляпе и на метле?
— Настоящая. В конической шляпе и на метле, — эхом повторил Крокодил и будто опомнившись, переспросил: — Что ты сказала?
— Кто эта ведьма?
— Ведьма… Мой бывший начальник искренне считает, что она его правая рука. На самом деле, она — его шея. Знаешь, почти жена, только без секса. Вздорная и мстительная сука. Я даже удивлён, что она до сих пор не заняла его место. Возможно, что нужен я не начальнику, а прежде всего ей… Как знать?
Крокодил пожал плечами и нервно хихикнул. Напряжение его как будто отпустило или просто сменило вид.
— Значит, тебя ищут не потому, что ты такой хороший работник. Она тебе отомстить хочет. Я права?
— Лучше бы ты о мыльных пузырях думала, — Крокодил скорчил кислую физиономию и откинулся спиной на ребро столешницы. — Эта сука никогда меня не оставит в покое.
— Чем же ты ей так успел насолить?
— Даже не представляю! Я же такой милый бесконфликтный человек! — тон Крокодила сменился на саркастичный. — Просто ума не приложу, чего она ко мне прицепилась? Может, потому что однажды я просто сорвался, всё бросил и уехал в неизвестном направлении?
— Оставил какое-то важное «дело» не выполненным? — предположила Белль.
— Если бы я так сделал, меня бы искали несколько усерднее. Я же не полный идиот!
— И что будет, если Ведьма тебя найдёт?
— Не знаю. Если повезёт, меня просто пристрелят. Если нет, мне придётся вернуться, а я, знаешь ли, тут уже прижился. Как я брошу этот чердак? Эту ванну, глобус и… новый холодильник?
— И меня.
— И тебя.
Белль подползла к нему по шуршащим газетам, крепко обняла его ноги и потёрлась щекой о колено. Неизвестность отступала. Враг был обозначен.
22
Время близилось к полуночи, когда они потушили свет и всё-таки устроили какое-то подобие романтического ужина. Белль заварила чаю, а Крокодил сделал два бутерброда с маслом и колбасой. Ещё оставалась целая банка консервированных персиков на десерт. В консервной банке из-под сладкой кукурузы горели восемь разнокалиберных свечек.
— Завтра я позвоню в зоопарк, отпрошусь на недельку. Наконец-то пригодится то, что официально я у них не числюсь. А ты после работы в магазин не заходи. В библиотеку и обратно. По внутренней лестнице. Только так. — Крокодил говорил так, будто они планировали ограбление банка, а не собирались залечь на дно. — Если кто-то в библиотеке будет тебя спрашивать про меня, говори, что только недавно устроилась и знаешь ещё не всех. Это не обязательно будет сама Ведьма. Она своё лицо светит не часто. Что ещё?.. За продуктами теперь ходишь ты и возвращаешься только через библиотеку. Это всё понятно?
— В целом, да.
— Тогда перейдём плану Б…
— У тебя и такой есть!
— Всегда должен быть план Б, — пожал плечами Крокодил. — Если план А не сработает. Да и скучно, когда план только один. Безысходно… Так вот. Если Ведьма узнает, что ты со мной связана и попытается тебя похитить…
— Зачем?
— Пирожными тебя кормить будет и сказки рассказывать. Зачем же ещё!
— А она точно ведьма? — недоверчиво прищурилась Белль.
— Нет. На самом деле она добрая фея, что во много раз хуже. Она, злодейски хохоча, сжигает книжки со сказками и поедает пирожные на глазах у маленьких детишек. А с тех пор, как мой сын от меня сбежал, на меня было не так много рычагов давления. По-хорошему, тебе бы вообще стоило от меня съехать. Но куда? Ты могла бы напроситься к твоей беременной библиотекарше. Если бы она не была беременной библиотекаршей… Франки вообще живёт в таком гадюшнике… я тебя туда сам не пущу.
— Тогда уезжать надо вдвоём. Иначе обидно будет, — уверенно проговорила Белль, почти как в тот день, когда они решили принимать ванну вдвоём.
— Кому это обидно будет?
— Мне. И тебе, но ты не скажешь.
— Вдвоём будет сложнее. Один я мог бы даже на улице заночевать, в любой ночлежке. На любом чердаке. Тебе такой опыт не нужен.
— Значит, мы можем только прятаться или бежать, — невесело констатировала Белль. — Неужели это всё, на что мы способны?
— Знаешь, даже если бы я был каким-нибудь крутым бойцом, я бы не смог противостоять целой организованной банде головорезов. Такое только в кино бывает, что герой в одиночку побеждает всех злодеев, а в конце целует девушку…
— Но разве, когда ты занимался «чем попало», тебе не случалось врываться в дома и…?