- Я пошутила, когда говорила про эти туфли.
- Да? Я на всякий случай оставил. Красивые же. Примерь?
Белль пожала плечами и сунула ногу в холодную туфлю.
- Большие.
- Можно ваты в пальцы напихать. У меня так жена делала…
- Не поможет. У меня ступня уже. Придётся вкруговую ватой обкладывать. Выкинь их.
- А если я их обменяю в том секонде? Будешь носить замену?
- Не знаю. Голова болит.
- Ляг, поспи. Ночка была та ещё…
Белль прошла к постели и, не раздеваясь, упала поверх одеяла. В обзор попадала открытая печка, глобус и тощая задница крокодила в зелёных трусах. У глобуса был расстелен большой кусок чёрного целлофана и свалены какие-то вещи.
- Ты начал разбирать глобус.
- Да. Настал этот день, предсказанный оракулами. Я разбираю этот многовековой хлам. Если откопаю там портал в другое измерение или врата в преисподнюю, знай, что я умер героем… ух-ты!
Крокодил выволок из-под завала какой-то грязный бурдюк с трубочками.
- Что это? – Белль легла поудобнее и натянула на спину угол одеяла.
- Это же волынка! Разве не видно? А ещё библиотекарь… Боже мой! Глазам своим не верю! У меня всё это время была волынка! – Крокодил обтёр её от пыли и подул в одну из трубок, издав редкостный по противности звук. Белль даже зажала руками уши. Спать совсем расхотелось.
- Здорово, правда? – сияющими глазами воззрился на неё крокодил и, набрав побольше воздуха, снова подул в мешок.
- Как будто осла живьём крутят в мясорубке. Я уже скучаю по гармошке.
- Правда? Надо будет присмотреть себе килт! Прохожие на улице будут в восторге.
- Тебя за гармошку избили. За эту волынку тебя убить мало.
- Да ладно. Я порепетирую немного и буду собирать толпы зрителей!
- Жаждущих твоей крови… - мрачно продолжила Белль.
- Ты какая-то невесёлая сегодня, - Крокодил отложил волынку в сторону и снова принялся за сортировку хлама, тщательно осматривая каждый предмет.
- Не каждый день со мной происходит… такое, - пробубнила Белль и уткнулась лицом в подушку.
- Понимаю, ночка была не из простых. Но ты отлично справилась! До последнего боролась…
- Я уиа еовека, - раздалось невнятное из-за подушки.
- Что?
- Я человека убила!
- Не кричи так, ты же в библиотеке, – зашипел крокодил, с опаской глянув за окно. - А насчёт Ведьмы… Это была страшная женщина. Скольких сгубила… Тебя действительно это угнетает?
- Я не хотела её убивать. У неё был нож, и я запаниковала… Так всё глупо получилось.
- Ты её только кипятком ошпарила, а в ванную она сама упала и размозжила себе голову тоже сама. Считай это несчастным случаем при самообороне. В суде бы тебя оправдали.
- Если бы я не плеснула в неё кипятком, она бы не упала…
- Да. Она бы тебя ножиком пырнула. И уж поверь мне, угрызениями совести она бы точно не мучилась, как ты сейчас.
- Но я же не Ведьма. Я не могу просто взять и…
- А ты не бери. Да, это случилось. Да, это плохо. Но это уже не изменить. А если этим так часто себя изводить, можно свихнуться. Так что смирись и… помоги мне лучше с этим завалом! А то сама не спишь и меня этими разговорами изводишь.
- Может, ты прав.
Белль сползла с кровати и присоединилась к сортировке хлама.
- По какому принципу ты отбираешь, что выбросить, а что оставить?
- Ну, заляпанное кровью я кидаю туда, - крокодил махнул в сторону небольшой кучки вещей в чёрном мешке. – Остальное… как тебе хочется. Понравилась вещь – оставь. Не понравилась – на выброс. Но перед этим всё-таки покажи мне.
- Хорошо. Лыжню выбрасываю…
- Пока отложи. Вдруг мы найдём вторую. Лыжная палка откуда-то взялась ведь.
- Тогда у нас образовывается ещё одна группа вещей… О! Снежный шар!
- Можешь выкинуть. Бесполезная хрень.
- Ну почему же? Его можно поставить на полку, и он будет красиво…
- …обрастать пылью. И где ты видела у нас полки?
Белль оглядела их чердак, как будто увидела его впервые и только сейчас поняла, что у них действительно нет ни одной полки. Только гвоздики кое-где вбиты, чтобы было куда вешать верхнюю одежду и полотенца.
- Кстати, а почему у нас нет полок?
- Полки – это изобретение сатаны. Лишние горизонтальные поверхности для скоплений пыли. Их придётся всё время протирать, двигать хлам, который на них хранится…
- Да. Пусть это лучше лежит в одной куче и зарастает пылью свободно.
- Тебе разонравилось мироустройство нашей милой лачуги? – подозрительно уточнил Крокодил.
- Нет. Мне нравится наш чердак. Но от одной полочки я бы не отказалась.
- Ладно, но только одной. А то глазом не успеешь моргнуть – весь чердак в полках…
- Крокодил? – вдруг перебила его Белль каким-то придушенным голосом.
- Что?
Крокодил отвлёкся от оценки очередной безделушки и посмотрел на неё. В руках Белль держала мятую бумажку. Крокодил сразу узнал тот листок с ксерокопией газетной статьи. Наверное, по привычке сунул в глобус и забыл. Кто же знал, что он прирежет этого Джона именно над глобусом и тот зальёт там всё своей кровью? В следующий раз думать надо…
- Что это? – спросила она и посмотрела на Крокодила.
- Это? Ксерокопия. Ты разве не знаешь? У вас в библиотеке стоит такой агрегат. Кладёшь в него бумажку, нажимаешь на…
- Откуда у тебя это? – так же тихо спросила она.
- Не могу сказать.
- Почему?
- Если я начну рассказывать, ты вспомнишь что-то неприятное, а ты этого не хочешь. Из-за этого может начаться какая-нибудь непонятная херня, которая не приведёт ни к чему хорошему. Лучше выбрось эту бумажку в печь и забудь.
- Крокодил, я помню, - руки у неё затряслись, а потому пришлось сжать их в кулаки. – Уже не получится забыть.
- Вот же дерьмо. Сейчас начнёт происходить непонятная херня. И что теперь делать? – крокодил театрально развёл руками в розовых резиновых перчатках. – У меня нет волшебной палочки, стирающей память! Лимит волшебства исчерпан…
Белль прошла мимо него и бросила ксерокопию в печь.
- Теперь помнят уже двое. Теперь ничего не сделаешь, - пробормотала она, зачем-то вытащив из-под кровати коробку со своими вещами.
Крокодил молча следил за тем, как она перекладывает одежду в пакет. Потом стянул резиновые перчатки и подошёл к ней.
- Ты куда-то собираешься?
- Да.
- А куда?
- В больницу.
Белль продолжала перекладывать вещи, почти как тогда, перед их совместным побегом.
- Ага. Понятно. А то я уже испугался, что ты от меня съезжаешь. А ты просто решила заскочить в прачечную по дороге в клинику. Скажи, что я угадал. Мне будет приятно. Я перестану психовать.
- Нет. Я возвращаюсь в больницу. Мне там самое место.
- Может, и мне тогда вернуться в тюрьму? Постучусь в ворота, скажу коменданту – пустите меня обратно! Мне у вас самое место!
- Не передёргивай. Что за ужасная привычка… Ты не знаешь всей правды.
- Так может, поведаешь мне, что же там случилось такого, что тебе прямо не терпится закинуться колёсами и забыться в уютной палате?
- Не могу.
Белль выгребла из маленького шкафчика все «женские штучки», сунула к остальным вещам и направилась к выходу. Крокодил поймал её за пакет.
- Постой! Я хочу знать…
Белль дёрнула сумку на себя. Пластиковые ручки и так державшиеся на честном слове, оторвались и все вещи вывались. Оба, молча уставились на рассыпавшуюся по полу одежду. Белль отмерла первой и стала обуваться, натягивать пальто, запуталась в рукаве.
- Ты бежишь от меня за то, что я пытался узнать больше о твоём прошлом без твоего ведома? В этом дело? Да, я любопытный сукин сын! Я хотел узнать о тебе больше. Ты ведь не безразлична мне, в конце концов! Белль! Ты меня слышишь?