— Сиа! — кричит Сальмир, — мы долго не выдержим. Есть идеи? — и мое отрицательное мотание головой, сопровождающееся смехом небожителя-артефактора. Мы проиграли! На земле побежденными лежат наги, воздушные драконы, морские, Арона и его отца так оттесняют к дому, еще немного и они упадут без сил. Едва стоит на ногах Урсул и Шиор, еще держатся Хотару и Иньзцы. Под тяжестью моей сдвоенной атаки загибается падишах. Но и я, как только закончу петь и разрушу связь, отправив пустынного Владыку за грань — останусь без сил.
— Вот и все! — говорит артефактор, — надо отдать должное, — смотрит на команду защиты, — вы достойно сражались, — проходит мимо лежащих нагов, воздушных драконов, идет ко мне и Урсулу с Шиором, — но… - небожитель так и не договорил, что именно. Как всех к земле притянуло от дружного «Вопля души». Это сколько же нужно мурен, чтобы так приложить? Три десятка! И вела их она:
— Ями! — воскликнул Шиор.
— Ты!? — с ненавистью смотрит божок.
— Я, дядя! — такая же, в синем кимоно, перетянутое желтым поясом оби, развивающиеся черные волосы, насыщенного, глубокого оттенка кари глаза, в ее руке кисеру, выдыхаемый дым превращается в морских жителей, атакуя братьев, сестер и кузенов, а мурены ей ведомые продолжают давить и напирать, не давая возможность атаковать.
— Как ты? — но так и не смог спросить, увидел виновника. Мальчик, прятался за ее спиной, выглядывая и виновато смотря на дедушку. У ребенка черные по ушки волосы, такой же восточный, как у Ями разрез карих глаз, курносый нос, держит край рукава кимоно, дрожа или от страха или от холода, все-таки из ледяной тюрьмы ее вызволял, опуская глазки под пристальным взглядом деда, — так, ты освободил тетю Ями? — тот готов ребенка испепелить, но, его защищают, за него отвечают:
— Да, Ешихару меня вызволил. Отец всегда носит ключ от ледяной тюрьмы при себе, — артефактор грубо выругнулся, но Ями продолжала: — Еши не смотря на страх перед тобой и пробирающий до костей холод, он вытащил меня, рассказал все, что происходит и даже то, что ты дядюшка задумал. Дед не пощадит никого, ни тебя, ни мир, всех и все подчистую уничтожит. Так зачем?
— Ты маленькая и не понимаешь!
— Чего я не понимаю? Вашей с отцом тихой войны за внимание деда? Понимаю. Вашей показушной добротой друг к другу меня и всех нас не проведешь. Вы как грызлись за внимание матери и отца с детства, так и грызетесь. Только масштаб вашей грызни куда больше, чем небесный замок. И дед не оценит!
— Оценит!
— Что ж! — выдохнула облачко дыма, направляя на меня, — Тассия, у тебя пять минут, чтобы сказать, как именно мы вынесем дядюшку и его армию. Говори, это приказ! — слова Ями, дали мне возможность сказать, что именно поможет нам разрушить все артефакты, освободить сестер и братьев Ями, а способ лишь один:
— Объединяем «Вопль души» и «Удар Медузы», бьем не точечно, а обширно. Формула такая: — быстро, четко и доходчиво объяснила сестрам структуру заклинания, они меня поняли и дали сигнал, что готовы. Артефактор из последних сил отдавал приказ подчиненным небожителям, а его дети атаковали сами, без приказа. Но и их постиг «Купол Медузы», так я нарекла это умение.
И по сигналу, со мной в роли ведущего и запевающего мы атаковали. Голоса лились и сливались, набирала мощь магия и Ями, ведь мы — русалки-мурены ее подопечные, а используя свои способности, воспевая покровительницу, призывая ее в свидетели, делаем сильнее. Вера штука такая, как обоюдоострый меч. Есть вера последователей — есть сила у божества, нет веры — нет и силы. А боги не могут жить без этого, лишь существовать. Наши голоса — это вера, признание и поддержка. И Ями не останется без силы и не перестанет занимать в пантеоне ведущее место, пока жива хоть одна русалка или тритон, даже мурена и та будет поддерживать ее силы и жизненную энергию.
— Надо было тебя убить, а не в тюрьму прятать! — кричит артефактор. А с ним кричат и порабощенные небесные. Покрываются трещинами артефакты, осыпаются осколками, отпуская разум. А мы продолжаем петь так до последнего артефакта, треснувшего под напором наших с муренами голосов. И, кажется, я поняла, что они имели в виду, говоря, что придут и помогут, услышав Зов моря. Ями — она зов моря, она позвала и они откликнулись.
С последним треснувшимся и уничтоженным кристаллом и артефактом началось новое сражение. Дети Владыки против детей Артефактора. Кого-то успели убить раньше вернувшегося сознания, кого-то чуть позже. Но, итог печальный. Льется кровь, слышатся слова проклятия и ненависти. Лязг оружия, магические вспышки, гром, молния, небеса заволокло тучами и сверкают молнии, бой переноситься в Небесный замок. Приказ достать последний ингредиент для вызова Мьялайсаша стал не актуальным. Небесные сражаются против небесных. А мы стоим в стороне. Наблюдаем за происходящим.
— Сиа, как ты? — спрашивает Урсул, прижимая меня к себе. а я лишь киваю, мол со мной все нормально. Смотрю на друзей и пришедших на помощь. Все живы, потрепаны, ранены, без сил, но главное живы. А лечить — забота Сателлы и ее лечебницы. Дриада с группой целителей тут как тут, стоило о ней подумать. Первым делом она идет к Шиору. Тому досталось от небожителя.
— Шиор, ты как? — тут же ее руки окружает зеленого цвета магия, направленная исключительно на дракона. Удивленно и шокировано смотрит на дриаду и дракона Ями, а я улыбаюсь, могла бы сказать, сказала, что не там она ему невест искала, и не тем душевное и сердечное здоровье доверяла. Словно услышав эти мысли с казала:
— Все так, не там искала и не тех просила, — Сателла излечила дракона, перешла к остальным пострадавшим. Следующим стал Урсул, не отпускающий мою руку. Сателла улыбалась, поздравляла и спрашивала, когда свадьба. А Урсул шепотом, лишь мне в ухо сказал:
— Хоть сейчас!
— Урсул! — возмутилась я, и не поняла, как так и что со мной, почему я говорю, смотрю на Ями, — а она пожала плечами и показала на небеса, мол, отец постарался. Скорее всего это мне благодарность за помощь и спасение мира. Интересно, а у остальных мурен так же? Каждая из стоящих пробовала говорить, не у всех получалось, лишь у тех, кто не осквернен кровью на руках и смертями людей за спиной. У тех, кто не ел людей. А это пятеро из трех с половиной десятков. У меня, Иньзцы и сестер, и еще у двух молодых, только познавших силу голоса.
— Хотару! — шепчет Иньзцы, — я так рада! — по ее щеке течет слеза и тут же им перехвачена, как и русалка. Прижата к груди, заключена в кольцо рук. Как говориться, совет им, да любовь. И детишек, продлить род «Бледной сакуры» и муреновский, обладающий способностью говорить и магией голоса.
— Инь, — еще крепче прижимает к груди дракон свою русалку, — моя, только моя. Дракон сказал, дракон сделал. Урсул, Тасиия, Шиор, Сателла, вы — приглашенные на свадьбу. Дату мы скажем позже, выберм. Арон, Маэль, вы тоже. Ями, — поклон богине, — почтем за честь видеть и вас на нашем празднике. Урсул, а ты свидетель! — осьминог кивнул, мол, не проблема.
На мой голос и стихшее пение выходят семья Арона. Сын спит под присмотром сестры Арона. Он переживал за всех нас, рвался ко мне все это время, но успокоился, стоило стихнуть магии и грому небес, а потом просто уснул на руках. Отец семейства пересказывает родне все, что тут произошло. Когда мама Арона увидела Ями, готова была в ноги ей упасть, лицезреть небожителя, не просто в храме, во время какого-то праздника или даты, а в своем доме — честь. Ями улыбается, говорит, что все хорошо и опасность Кешину не угрожает, благодарит за помощь и защиту ребенка.
Все с облегчением выдохнули, успокоились и разошлись. Мурены вернулись в море, выказывая почтение покровительнице. Сальмир, Маэль и Арон ушли в отделение, отчет писать и бардак после атак небесных разгребать. Кроме этого приглашения семьям пострадавших писать и рассылать, на излечение детей. Наги и воздушные драконы вернулись в кланы, Шиор и Артиль к себе на остров, прихватив Сателлу, чтобы познакомить с будущими владениями, а еще достать тот самый корень, способный вылечить глаза детей. Хотару ушел с Иньзцы, провожая ее ко мне на квартиру, сам же вернется к себе, на время покинет возлюбленную, чтобы подготовить дом к ее приходу. А мы с Урсулом остались гостями кентавров. Ями еще раз поздравила нас с Урсулом и поблагодарила за предотвращения катастрофы.