— А твой отец и его дети? А твои кузены и кузины, что с ними будет? И с дядей? Что ему грозит? — она лишь выдохнула облачко дыма, пожала плечами и не ответила, сама не знала. Все закончилось и ладно. Она уверена в одном — отец не простит дяде того, что произошло, не безглазых детей, не плененных небесных, как и убитых. Все припомнит. И тот не отделается Ледяной тюрьмой. Слишком много прегрешений перед миром и жителями.
Нам выделили одну комнату на двоих, в кольце рук, у груди, укрытая одеялом, я почти уснула, как слышатся шаги, открывается дверь и сонный, потирающий глаза сын, идет к нам, говоря:
— Мамочка! Я к тебе хочу, — мы с Урсулом подвинулись, пуская его в кровать, обнимая с обеих сторон, по очереди чмокая в лоб, щеку, макушку, а он сонно приговаривал: — настоящие мама и папа, и не спорьте. Отныне ты, Урсул, мой папа, я так решил! — уткнулся ему в плечо, держа в одной руке длинную, черную прядь, в другой руке мой палец, — мама…папа… — шепот и он спит. Как и мы с Урсулом.
Отступление
— Брат, ты признаешься в содеянном? — спрашивал Владык Небес плененного и побежденного брата, занимавшего пост Верховного Артефактора.
Тот сидел перед Владыкой в цепях, тюремной робе, от прежней роскошной, удобной одежды лишь воспоминания. Ему не светит вернуться в Небесный город, снова стать частью пантеона небожителей. Лишь изгнание и ссылка в Черную крепость. Как и его детей, убивших своих братьев и сестре без зазрения совести. С ними даже разговаривать не стали, сослали в Призрачную долину. На протяжении тысячи лет они будут видеть тех, кто пострадал, погиб по их вине, братьев, сестер, детей, лишившихся семей, зрения и будущего.
— Признаю, — но, он не покорился, лишь смирился с участью. Просчитался, не продумал некоторые детали и проиграл. На всех стоящих он смотрел с улыбкой, и она так напоминала улыбку его отца, когда-то мудрого, великого Создателя, после ставшего Хаосом и Кошмаром. Именно эти искры и горели в глазах Артефактора.
— Тогда дорога тебе известна, — показал на вихрь закручивающейся энергии у себя за спиной, — и никто, слышишь, никто более в этом мире не будет тебе поклоняться. У тебя больше нет храмов и последователей тоже нет! Ты их не заслужил! Осквернил и опорочил саму суть артефакторики.
— Хватит разглагольствовать, я пошел, — сказал небесный и шагнул в портал, ведущий его в Черную крепость. За ним закрылась воронка портала, все в зале выдохнули и постепенно расходились. Остались лишь Ями и Владыка. Она стояла рядом, держа отца за руку, а он все еще смотрел на то место, где пару минут назад была воронка портала.
— Пап, он это заслужил, — говорит Ями.
— Знаю, — отвечает небесный Владыка, — но, это не значит, что я перестану его любить и им дорожить, — смотрит на девушку, — как с Кешином. Как бы мне не было больно, я сделал так, как посчитал нужным. Я его казнил за предательство, мог бы, убил и брата, но…
— Знаю, — повторила слово и интонацию Ями, — скажи, как ты отблагодаришь Шиора и морских за помощь? Мурен, некоторых, ты голосом наградил, а драконов? — у Владыки было два варианта или снять ограничения в перемещении или подарить новые земли. Ями сказала: — первый вариант, определенно он. Спасибо, пап. За все.
— Иди, у тебя сегодня праздник. Твой подопечный нашел таки истинную пару. И кого? Дриаду-целителя! Немыслимо. Ладно, Кешин с ним, — махнул рукой, — поздравь от меня Шиора и передай слова о снятии ограничений, о полной свободе перемещения между материками и владениями. А я отдохну, — зевая, сказал небесный, и тут добавил: — и мурене своей передавай привет. Пусть у них с Чернильным все срастется. Детишки там, семейное гнездышко, — засыпая на ходу, желает Владыка, — и за маленьким Кешином пусть присмотрит, — Ями улыбается, кивает в так его словам и растворяется облаком табачного дыма, оказываясь на празднике лучшего друга покойного брата, ставшего и ей другом, а не подопечным.
Эпилог
Несколько лет спустя…
Остров морского дракона. Ориентиром как всегда служит сакура, тянущая и опускающая ветки, рассыпающая свои лепестки по глади воды. Шиор и Сателла встречали нас как всегда с распростертыми объятиями, рядом их детишки. Два дракона-близнеца, Маирин и Миерин, копия отец с синими, как море волосами и глазами, с узором синих чешуек на руках, шее, щеках, уже заметны раздвоенные рожки, они сдержаны и спокойны, что не скажешь о их младшей дочке Азмарии. Она — дриада, как Сателла, неугомонная, шумная и подвижная. Не смотря на то, что ей всего пять лет, а мальчикам десять, магия в ней уже проснулась. Никому не даст покоя, если почувствует царапину, синяк, ссадину или ожог, всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит! Так мы о ней говорили.
— Сия, Урсул! — кричит Азмари. Бежит к нам и обнимает. А следом из воды выходят наши с Урсулом детишки. И как совпало, первыми так же близнецы. Плутониус и Ариэль. Только девочка и мальчик. Ари — мурена, копия я, черные волосы, карие глаза и морской облик, а Лу — осьминог, с папой одно лицо, такие же волосы, глаза, морской вид. Но, шутка юмора. В человеческом виде у Лу короткие волосы цвета сирени, едва достают плеч, в воде длинные, у Ари же наоборот — в человеческом виде волосы длинные, черные, как у меня, а в воде короткие, чуть ниже вытянутых ушек.
— Ари, Лу! — поздоровались с ними близнецы-драконы.
— Миер, Маер! — ответили тем же наши дети.
— А Кешин где? — спрашивает Сателла.
— Должен прилететь. Они с Хотару прошли первую ступень обучения, обещал прилететь и поздравить вас с пополнением, — говорю, смотря на сверток, спящий в руках Шиора. Это четвертый ребенок, и снова девочка, но в этот раз унаследовавшая его драконью сущность.
— А Иньзцы? Как их детишки? — спрашивает Шиор, смотря на невысокие, похожие на кустики деревья, с розовыми лепестками, трепещущими на ветру, рассыпающими лепестки. У этой парочки тоже все хорошо. У розового дракона и мурены трое детишек, мальчик Меркурий ему десять, девочка Венера ей восемь и еще девочка Юйши, которой всего три годика.
— Вон они! — кричит Азмари, показывая на летящих розовых драконов. На спине Хотару Иньзцы и дети, а рядом летит Кешин. Как я и говорила сын просто красавец. Первым делом, как только меняется его облик он подходит ко мне и прижимается, говоря: «Мама», а я глажу его по голове, раздвоенным рожкам и отросшим до середины спины волосам. Кешин почти с меня ростом, еще немного и догонит.
— Папа, это тебе, — протягивает Урсула Кешин браслет с жемчужинами, а я смотрю и не понимаю с чего это. Знаю, что это значит, но не понимаю, как проглядела и не заметила. А вот Кешин, стоило меня увидеть, тут же понял, — мама, поздравляю! — прижал меня к себе еще раз сын, а Урсул положил руку на пока еще плоский живот. Тут же подошли и повторили за папой действия дети. Лу и Ари ждали отклик, но его пока нет, рано еще. На нас смотрели Хотару и Иньзцы, Шиор и Сателла, рядом с нами наши дети, как же хорошо, тепло и уютно.
А я ведь могла в тот день отказать подруге и не прийти к ней на свадьбу. Если бы не пришла, всего этого у меня не было бы. Но, как же я рада, что не отказала, пришла и попала сюда, в этот мир, встретила друзей, сына и Урсула, родного и любимого мной осьминога, подарившего мне любовь, детей и семью!