Нас встречала полная тишина. Все в шоке, горе так и витает в отделении. Рагог спросил, что случилось, почему все рыдаю. Рассказал, что случилось кентавр, главный город воздушных драконов Амэльес настигло горе. Неделю назад влиятельная семья драконов «Бледной сакуры» скончалась от старого, жуткого проклятия, а их наследник, маленький ребенок был похищен. О нем ничего не слышно, его никто не видел. Мальчик считается убитым или похищенным и отданным в рабство. Услышав о том, что его ищут, показался из-за моей спины мальчик. Спросил:
— Кто меня потерял? — смотрят на мальчика и готовят для меня разделочную доску и ножи. Мальчик держит меня за руку и в глазах слезы, но он говорит: — Я нашел свою маму, — тритон в шоке, дракон в ступоре, а кентавр ржет, как есть конь, — она потерялась, а я ее нашел, — держит крепко, не хочет отпускать. Но при этом плачет и просит меня у него не забирать. Ведь он столько прошел, устал.
Понимая, что обошлось, мальчик жив и здоров, да в надежных руках, а репутация у меня хорошая, отделение оживилось, зашуршала работа. Стражи помимо своих обязанностей, готовили процессию воздушным драконам, скидывались, кто сколько может, внесла свою лепту и я, отсыпала монет и предложила услуги трактира. Меня пригласил к себе в кабинет Сальмир. Рагога просили подождать у кабинета. Посидеть на стуле и записать все, что он хочет рассказать. Его обращение будет рассмотрено. Проходя мимо, видела, как успокоились стражи, продолжали работать над прежними делами.
Зайдя в кабинет, села напротив тритона, мальчик на руках. Страж спросил, как я умудрилась подобрать дракона, и где он меня нашел. Я написала на бумаге, протянула Сальмиру. Он прочел и сказал:
— Ясно все, — тритон расслабился, и спросил: — имя у тебя есть, малыш? — смотря на мальчика, спросил Сальмир.
— Нет, — надул губки, опустил взгляд, а потом просиял, — но мама мне придумает красивое имя, — и посмотрел на меня, — правда, мама? — я кивнула, а мальчик прижался ко мне, улыбаясь. Тритон слегка кашлянул, и выдал:
— Что ж, Сия, — сказал мне тритон, — похоже, ты станешь опекуном мальчика, — уточняя, — если не против, — я кивнула, ведь большей радости чем стать мамой, пусть и приемной у меня нет, — вот и славно. Доверяю ребенка тебе. Документы на опеку над ребенком беру на себя. Сделаю все за пару дней, — сказал тритон. Вышли из кабинета, а там Рагого. Написал все, что было на душе, страж подошел к полуорку и сказал:- давайте, что вы там хотели мне рассказать, — показал на Рагога, — у меня есть время, благодаря Сии. Помогу, чем смогу.
Рагог остался, а мы с мальчиком пошли в трактир. Посетителей не много. Только приходят, но уже столы заняты. Думала, нужна помощь, но тетушка сказала, сами справятся. Нас накормили, напоили. Дали еды с собой. Тетушка сказала, сегодня петь не надо. публика от вчерашнего выступления не отошла. Да и процессию по воздушным драконом будут проводить. Посетителей вечером не предвидеться на целый зал. Так что справятся своими силами.
Раз появилось свободное время, уделила его сиротам и учебе. Уединилась за угловым дальними столиками. Соединила два и получила место на шестерых. Ко мне приходили дети, мы повторяли прошлые уроки, буквы, слоги и слова, и учили новые. Закрепляли счет и состав чисел. Так же учились писать пока печатными буквами. Мальчик сидел рядом, слушал и повторял. Так прошел день и вечер. Дети довольны, сыты. Их кормит Амир, мой совладелец трактира и шеф-повар. Говорит ему не жалко того, что остается и завтра уже не продастся. Лучше накормить, чем выбросить.
Мы вернулись с ребенком домой. Было поздно. Несла из трактира ребенка на руках. По пути он уснул, прижавшись щекой к моему плечу. Уложила мальчика спать и только хотела заняться заданиями для следующих уроков, как по зеркалу стукнули. С той стороны зеркала сидит и ждет меня та самая японка, а точнее богиня. Все тоже кимоно голубого цвета с росписью волн и рыб, длинные черные волосы, восточный разрез глаз, пухлые губки, которыми она улыбается, в руках кисеру, японская курительная трубка. Но она словно устала, под глазами залегли темные круги, потеряла свой блеск кожа, да и видно, она замерзла. Но она та, кто есть. Богиня морского народа, тритонов, русалок и драконов. Я проводила в библиотеке не одну ночь, многое узнала, не все, правда удалось разобрать, были странные наречия или разновидность языка. Не суть. Главное для жизни в этом мире, чтобы не опростоволосится, я узнала. Как и пантеон богов. И она смотрит на меня, как та самая богиня с картинки. Я хочу сказать многое, но не могу. Но это не мешает показать мне свое недовольство ее поступком и злость за то, как именно она меня перенесла и что после этого со мной было.
— Вижу, злишься, — курила богиня, выпуская облачко дыма, — но я сделала так ради тебя и в память о моем брате, — взглядом просила пояснить, при этом скрестив руки на груди, перекинув ногу на ногу, — ну неужели нет в этом мире плюсов? — показала на ребенка, — ты стала матерью, он жив и здоров, — тут же вспомнился прошлый мир, моя тяжелая беременность и роды. А потом малыш просто не смог вздохнуть, легкие и сердце не заработали. Что-то случилось, и сердце просто отказало, а следом и легкие. Его пытались реанимировать, но увы. Вот и получилось, что родить родила, а не сохранила. За это меня упрекали родители мужа, моих не было в живых, но и они бы упрекали, от меня отреклись как от ненадежной. А тут. Я смотрю на мальчишку, спящего на моей кровати, поджавшего под себя колени, а богиня продолжает: — видишь, первый плюс переселения, — и повинилась, — да, говорить ты не можешь, но я не виновата. У тебя в роду были мурены, вот кровь и пробудилась. Так что это не мое решение. Род мурен принял тебя, — ага, самого рода нет, а принять принял. Богиня передернула плечами, а я увидела, где она сидит. Ледяной дворец, место уединения провинившихся божеств. Она заметила мою осведомленность и согласилась: — именно так. Меня наказали за то, что я перенесла тебя сюда. А еще за то, что недосмотрела и перепутала координаты. Ты должна была попасть в море, владения дракона, а попала в смешанные земли, — отложила кисеру и протянула мне ракушку на цепочке со словами: — и это все, что я могу для тебя сделать. Разговор раз в месяц и подарок, — уточнила, — это ракушка позволит тебе говорить. Все, о чем подумаешь, она воспроизведет твоим голосом. Ее рука прошла через зеркало, протягивая артефакт. Я взяла, а она тут же убрала руку.
Не медля надела на шею. Меня окутало тепло, так сливаются артефакты с хозяином. Свет от раковины окутывал мою грудь, шею, плечи. Мы стали одним целым, ее не украдут, не отнимут, лишь со смертью владельца, она сможет стать доступной. А еще она могла менять размер, захотела сделать ее едва заметной, маленькой, чтобы не привлекать внимание. Увидев что я сделала богиня одобрила.
— Правильное решение.
— Так зачем ты меня перенесла? — голос, родной голос. Если бы не объяснения богини и не спящий на кровати ребенок, вопила бы как резанная от радости и возможности говорить.
— У меня есть последняя воля брата. Ее я пытаюсь реализовать семь веков. Но нет той, кто сможет вынести бремя, — я слушала, — выдержать характер этого дракона. Он своенравный, упрямый, гордый, — фыркала богиня.
— Так, стоп! Ты меня с кем-то свести хочешь? — мне не нравилась перспектива быть вынужденной невестой или женой. Всегда считала право выбора самым важным в отношениях. Никогда никого не принуждала и не собиралась, как и ставить перед фактом. Но тут дело в другом.
— Когда я выбирала тебя для него, сверяла на совместимость, это не так задумывалось, — повинилась Ями, закуривая снова, пуская дым, превращая их в морских жителей, рыб, медуз, осьминогов.
— А как? — что такого может быть, если не брак. На совместимость подбирают именно для этой цели. Но ее ответ меня удивил.
— Как сестра, так я хотела сделать, — уточняя, — ведь эта ледышка закрыла для всех свое сердце. Он никого не полюбит, не пустит в душу, даже друзья не шелохнут его штиль в душе, не пройдут через шторм в сердце. Море шумит и волны безжалостны. Нужна та, кто растопит его сердце, разворошит душу. Не любовь, с загоревшимся от чувств сердцем, а дорогой человек, ставшей для него опорой. Та, кто заставит выйти из раковины отчаянья. Та, о которой захочется заботиться, младшая сестренка.