– Обалдеть! – воскликнул Адельски. – Там что-то есть!
– Уверена, что это захоронение. А значит, мы к этому не притронемся.
– Да бросьте! Серьезно? – Адельски не смог скрыть разочарования. – Даже одним глазком не взглянем?
– Новый президент – еще большая поборница строгих правил, чем я. – Нора позволила себе слегка улыбнуться.
Репутация Института археологии Санта-Фе на данный момент опустилась ниже плинтуса, и все из-за скандала, связанного с предыдущим президентом. Однако институт обладал достаточными финансовыми ресурсами и влиянием, чтобы быстро вернуть утерянные позиции, ну а пока нынешний старший археолог через месяц собирался в отставку, и Нора рассчитывала занять его место. Это повышение станет для нее ответственным шагом: тогда Нора встанет во главе «земляных червей», как их любовно называли коллеги, и будет отвечать за проведение всех активных раскопок, которыми занимается институт. Нора даже позволила себе помечтать о том, что в один прекрасный день ее назначат президентом. Да, прошлые раскопки обернулись катастрофой, но нынешние обещали увенчаться успехом: археологи готовы были завершить работу раньше срока, никаких проблем или спорных вопросов, местный совет пуэбло оказывал им полную поддержку, да и находки радовали. И, кроме того, ни одна из многочисленных проблем, возникших на раскопках лагеря Доннера, не могла быть возложена на Нору: свою работу она выполнила практически безукоризненно.
– Любопытно, что они хоронили мертвых прямо у себя дома, – заметил Адельски.
Нора улыбнулась ему. Да, поводов для хорошего настроения хоть отбавляй. Адельски – образцовый аспирант, добросовестный и надежный, а теперь у него достаточно опыта, чтобы самому руководить раскопками.
– Древние пуэбло любили держать покойных членов семьи при себе, – ответила Нора. И добавила вполголоса: – Действительно любопытно. Однако вполне объяснимо. – Затем она взглянула на часы. – Пора сделать перерыв на обед.
Они выбрались из пещеры через узкое отверстие. Нора выпрямилась и огляделась по сторонам, потирая поясницу. Эта пещера, одна из многих вырубленных в мягком вулканическом туфе на севере Нью-Мексико, являлась частью древнего поселения индейцев-пуэбло под названием Цанкави. Оно имело отношение к Национальному монументу Бандельер – государственному заповеднику, состоявшему из комплекса пещер, лестниц, троп, а также руин, расположенных на плато. Вид оттуда открывался потрясающий: древние пуэбло явно были ценителями живописных пейзажей. За долиной реки Рио-Гранде на расстоянии двадцати миль высились горы Сангре-де-Кристо, покрытые свежевыпавшим снегом. И все это – в каких-то жалких нескольких милях от Лос-Аламосской национальной лаборатории, где разработали и собрали первую атомную бомбу. Контраст между руинами древней цивилизации и началом ядерного века всегда заставлял Нору испытывать когнитивный диссонанс.
Надевая на плечи рюкзак, она вдруг заметила на тропе фигуру, идущую в их сторону. Должно быть, какой-то бесстрашный турист: желающих посмотреть на руины Цанкави было не так уж и мало. Но когда фигура приблизилась, Нора уловила в ней что-то знакомое. До боли знакомое.
– Вот черт, – пробормотала она.
– Да уж, – согласился Адельски, уставившись на вновь прибывшую. – Опять эта девица из ФБР.
Нора с упавшим сердцем стряхнула пыль с джинсов. Ну что ей опять надо, этой Кори Свенсон? Нора очень надеялась, что хотя бы на этот раз Свенсон не погрузит раскопки в длительный хаос. Она неохотно спустилась в долину, чтобы встретить Кори в тени палатки.
Та подошла к ней с протянутой рукой.
– Здравствуй, Нора, – сказала Кори, когда они обменивались рукопожатием. – Надеюсь, не помешала?
Нора ответила:
– Смотря какое у тебя дело.
– Мое дело не касается раскопок в лагере Доннера, если ты об этом беспокоишься.
Нора тут же инстинктивно ощетинилась: «Я что, выгляжу обеспокоенной?» Однако она постаралась прогнать это чувство, сказав себе, что нельзя быть такой раздражительной.
– Мы собирались обедать, – сказала она. – Посиди в тени, выпей кофе.
– Спасибо, с удовольствием.
Нора провела Кори в палатку и налила ей кофе из большого термоса, а потом наполнила еще одну чашку, для себя.
– Присаживайся, – предложила она. – Вот сливки и сахар.
Кори с легким смущением опустилась на стул. Адельски расположился рядом с ней и притворился, будто пьет кофе, на самом же деле он просто хотел подслушать, что скажет агент ФБР. Нора с усмешкой подумала, что Кори до сих пор производит впечатление зеленого новичка: она так и не успела приобрести властную, уверенную манеру держаться, характерную для служителей правопорядка. И как же молодо она выглядит! Должно быть, ей нелегко приходится на службе, ведь большинство ее коллег – мужчины намного старше. Нора искренне посочувствовала Кори.