Первым через дверь с колокольчиком прошел Катсу, заявив всем остальным, что он самый адекватный из Учих и, если что, не будет бездумно бросаться в бой, а постарается как можно быстрее передать весточку о том, что их предали. Но пройдя на ту сторону, Катсу уже через десять минут вернулся и сказал, что их ждет радушный прием. У многих отлегло от сердца. Русоволосый Учиха не язвил, а шутить он не умел, да и не любил.
После Катсу через дверь стали проходить дети и женщины. Следом - вся боевая мощь клана, то есть люди, получившие хотя бы звание чуунина. И последнем был глава клана. Фугаку специально остановился перед дверью, чтобы обернуться и посмотреть на мрачного Джомея, в глазах которого тем не менее плескалась отчаянная решимость, говорящая о том, что он не подведет.
- Как сказал Катсу, “довольно иронично, что несущий свет* сожжет наш квартал”, - позволив себе мимолетную усмешку, вспомнил слова русоволосого Учихи глава клана. - Удачи, Джомей. - Полуседой мастер огненных ниндзюцу почтительно склонил голову, провожая Фугаку. Как только дверь за ним закрылась, он забрал колокольчик, спрятав его в нагрудном кармане и, запрыгнув на столб линии электропередач, набрал в грудь как можно больше воздуха. Следующие полчаса деревянные дома квартала Учиха весело потрескивали, съедаемые огнем, а единственный живой в этом подобии Чистилища сидел на столбе с застывшей гримасой полного равнодушия и отчужденности. Никаких эмоций. Лишь в черных пустых глазах отражаются блики огня. Убедившись, что все дома горят, мужчина спрыгнул на землю и использовал обратный призыв, оказавшись в домене своего призывного животного. Почти мгновенно его призвали в Узушио соклановцы. Конечно же, великое переселение в другую деревню не прошло без казусов. Это Джомей понял, когда услышал женский крик, обвиняющий Кушину в том, что из-за её “чертового артефакта” у Учихи случился выкидыш.
- Что происходит? - пробившись сквозь толпу соклановцев к свободному пространству, где находились истерящая женщина, глава клана Учиха и Кушина, поинтересовался полуседой мастер у хмурого Катсу.
- Эта дура беременная говорит, что у неё случился выкидыш из-за портала, в то время как другие беременные женщины нашего клана вполне хорошо себя чувствуют. Только панику сеет, - недовольно бурчал русоволосый, сверля взглядом заламывающую руки и кричащую брюнетку, бьющуюся чуть ли не в конвульсиях на полу. Джомей удивился, переведя взгляд с Катсу на “дуру”. Не самое лучшее начало в новой деревне. Если слова этой дурехи - ложь, то Учихи, и так будучи в неоплатном долгу перед Узумаки, вовсе могут стать чуть ли не рабами. Не уж-то она это не понимает, так нагло говоря в лицо Кушине всю эту ложь? Или она надеется на то, что Кровавая Хабанеро почувствует себя виноватой и станет спускать с рук Учихам больше, чем предполагалось? Так договор между кланами намеревались заключить здесь, на территории Узушио, и это представление лишь усложнит переговоры.
Тут из-за спин наблюдателей выскочила бодрая старушка в черной водолазке и синей юбке в пол. Седые волосы старушки, обычно собранные в пучок на затылке, растрепались, что вкупе с горящими черными глазами превращало бабушку в настоящую фурию. Увидев главного ирьенина клана, девушка, с которой приключился выкидыш, тут же заткнулась, испуганно смотря на старушку.
- Каеде-сама, - почтительно поклонился Фугаку. Ирьенин недовольно на него шикнула, тем самым заставив главу клана замолчать, и активировала шаринган. В одном глазу. Со второго же глаза спала иллюзия, показав светло-сиреневую радужку без зрачка. Судя по венам, вздувшимся вокруг этого глаза, это был бьякуган. Катсу, подошедшей к равнодушно на всё это взирающей Кушине, которая оставалась невозмутимой с самого появления Учих здесь, в полуподвальном помещении главного склада Узушио, решил рассказать ей кое-что о клане обладателей шарингана.
- Вот результат слияния двух великих додзюцу. Отец Каеде-самы был из побочной ветви Хьюго, а мать - Учихой, - сообщил женщине русоволосый, следя за её реакцией. Но не один мускул не дрогнул на бледном женском лице. Глубокого синего цвета глаза продолжали с завидной бесчувственностью наблюдать за тем, как Хьюга-Учиха проводит полную диагностику совсем недавно истерившей девушки, которая сейчас стыдливо замолкла. Все затаили дыхание, ожидая вердикта главного ирьенина клана.
- Ты антибиотики принимала? - хмуро уточнила Каеде, сверля разными глазами поутихшую пациентку. Молодая девушка молчала, как шпион на допросе, словно и не слышала вопроса. Ирьенин уже убрала все неприятные последствия выкидыша с помощью мистической руки, тем более молодая Учиха была на ранних сроках, и все прошло менее болезненно, чем могло бы. Но старушке не давал покоя вопрос о том, в чем кроется причина выкидыша. Не в портале Узумаки, это точно. Хотя бы потому, что с другими беременными женщинами клана ничего не случилось.
- Я видела, как она пила сильное успокоительное, Каеде-сама, - робко подала голос одна из женщин. Ирьенин нахмурилась.
- Вот и причина, - хмыкнула пожилая женщина и, выпрямившись, посмотрела на главу клана. - Фугаку-сан, эта девушка посмела оскорбить главу другого клана, принимающую сторону в своей глупости и неосторожности. Вы понимаете, чем это может обернуться? Предлагаю провести полноценное расследование и узнать о том, по какой причине всё это вообще произошло. Не думаете, что это всё не случайно? - беспристрастным тоном поинтересовалась ирьенин. Катсу, полностью доверяющий и разделяющий точку зрения бодрой старушки, согласно кивнул. Кушина хмыкнула.
- Тюрьма и пыточная Узушио полностью в вашем распоряжении, - разрешила Узумаки. При слове “пыточная” дурочка дернулась и побледнела, напоминая оттенком лица свежевыпавший снег.
- Благодарю, глава клана Узумаки, - уважительно кивнул красноволосой женщине Фугаку. Жена Йондайме Хокаге подняла руку, призывая главу клана Учиха к молчанию.
- Я хотела бы кое-что объявить вам. Всем, - уточнила она, обведя тяжелым взором синих глаз собравшихся здесь Учиха. - Я, Кушина Курама Узумаки, временная глава клана Узумаки, члены которого все ещё живут на этой земле, даю вашему клану убежище не просто так. Мой клан обязуется защитить всех вас, позволить жить свободно и поделиться с вами кое-какими знаниями Узумаки, но в обмен вы должны помочь восстановить деревню и стать её частью, помочь в развитии Академии и многих других инфраструктур. Помните, что вы здесь уже не гости. Вы теперь жители Узушио, - Кушина, перестав усиливать голос с помощью чакры, повернулась к хмурящемуся Фугаку. - Как насчет устроить собрание на следующей неделе и обсудить кандидатуру Узукаге? - и красноволосая женщина чуть улыбнулась. Её взгляд слегка потеплел, но это могли заметить лишь те люди, кто стоял рядом. Лицо Фугаку вновь стало равнодушной маской, но в его глазах читалось удовлетворение.
- Мы дадим свой точный ответ вечером, - кивнул глава клана Учиха.
- Раз так, - Кушина-Курама хлопнула в ладоши, вновь становясь той самой неунывающей оптимистичной Узумаки, какой её все запомнили в Конохе, - то добро пожаловать в новый дом! Идемте, мои родственники уже накрыли на стол! Устроим пир! А потом устроим вас в наиболее хорошо сохранившихся домах, - радостно предложила Кровавая Хабанеро. И многие Учихи поддержали её одобрительными возгласами. Спало то напряжение, что до этого витало в воздухе. Но тут перед Узумаки появился мужчина, чьи красные волосы были собраны в высокий хвост на затылке. Обведя всех взором темно-серых глаз, он обратился к Кушине:
- Курама-сама, мне проводить женщину в тюрьму?
Кушина вопросительно посмотрела на Фугаку, ожидая его ответа. В конце концов, это было проблемой его клана и не входило в полномочия Кровавой Хабанеро.
- Катсу, Каташи, пройдите за этим шиноби.
Русоволосый предвкушающе улыбнулся, а шатен, хмуро шагающий к испуганной девушке, недовольно бурчал себе под нос о несправедливости главы клана и о том, что он, Каташи, постоянно крайний. И лишь когда трое шиноби вместе с девушкой покинули помещение склада, напряжение окончательно спало, и все отправились сначала в дома, что им выделили, а потом на пир. На главной площади Узушио действительно были накрыты столы, ломящиеся от разнообразной снеди. Немногочисленные Узумаки, в основном старики, с радостью встречали клан Учиха. Обладателям додзюцу было непривычно такое радушие. Это даже казалось им странным. И потому Фугаку, отведя Кушину-Кураму в сторонку, поспешил поинтересоваться о причине теплого приема. Жена Йондайме Хокаге непонимающе смотрела на главу клана Учиха, не понимая, что именно его напрягает.