- Кушина-сан, Райто-сан просил принести вам еду… - Тихо сообщил юный Учиха, неся небольшой котелок с чем-то ароматно пахнущим. Кажется, кашей… Курама широко улыбнулась ребенку, жестом подзывая его к себе. Усадив мальчика рядом с собой, отвлекая его внимание от спящих на спальных мешках Яшамару и Гаары, Кушина распечатала две тарелки и ложки, тут же положив порцию каши себе и Итачи.
- Спасибо. Ты добрый мальчик, Итачи. - Женщина потрепала ребенка по волосам и стала медленно есть, тем не менее чувствуя зверский голод. Сгусток чакры или нет, а питаться ей тоже было необходимо. Либо это память человеческой части сознания, либо какие-то психологические заморочки, а может и реальная необходимость. Ни Курама, ни Кушина не были теоретиками, так что изучить такой феномен, как она сама, демонесса в полной мере не могла… От размышлений её оторвал Итачи, так и не притронувшийся к еде.
- С этим джинчурики всё будет нормально? - Робко уточнил юный Учиха. Взгляд его ониксовых глаз был направлен на бледного красноволосого мальчика, который сейчас спокойно спал, свернувшись клубочком под боком своего дяди. Кушина улыбнулась, рассматривая сына своей подруги, подумав, что он действительно очень добрый ребенок, а потом перевела взгляд на своего нового брата, хотя, правильнее будет сказать нового ребенка. У Наруто, Хаку и Камеко скоро появится новый братик. И дядя. Шутка ли, но Гаара был красноволосым, так что его действительно можно принять за брата Камеко и сына Кушины…
- Да. И с ним, и с его дядей всё будет хорошо. Слияние прошло хорошо, намного легче, чем у Камеко. - Поведала без утайки мальчику демонесса, прикрыв глаза на мгновение, чтобы тут же их открыть и с толикой осуждения во взгляде посмотреть на своего юного собеседника. - И почему это мы не ужинаем? А ну активнее работаем ложкой, чтобы вырасти большим и сильным главой клана! - Шутливо пожурила Итачи Курама. Мальчик немного вздрогнул, как-то испуганно посмотрев на демонессу и кивнув, без энтузиазма стал поглощать кашу, тем не менее быстро работая столовым прибором. Женщина удовлетворенно кивнула, снова посмотрев на Яшамару и Гаару, думая о чем-то своём…
Пустая миска и ложка были поставлены на землю у костра. Итачи обнял колени, притянув их к груди, любуясь язычками пламени, пляшущими свой дикий танец на хворосте. “Надо бы подкинуть” - как-то расслабленно и лениво подумала Кушина, находясь в благодушном настроении духа. Мальчика от участи джинчурики спасла, ещё одному собрату-биджу эволюционировать помогла, хорошо поужинала… Что ещё для счастья надо? Конечно же, сбыть Гаару и его дядю в Узушио, где первого окружат любовью и заботой, так ему необходимой, а второму прополаскают мозги так же, как Какаши, наставят на путь истинный и найдут кого-нибудь, кто не позволит с этого пути сойти… Но что-то с этой экспедицией постоянно выходит какой-то аврал! Еще ни до одних выходных не дотянули, чтобы не вернуться в Узушио. А ведь изначально думали о том, что пять дней в неделю вообще не будет времени вспоминать о деревне, тем не менее трудясь на её благо, но в итоге… Женщина тяжело вздохнула. Потому она и поставила Яшамару печать подчинения. В первую очередь из-за того, чтобы не прерывать путешествия. У их экспедиции были ещё кое-какие дела в стране Ветра, а дальше можно вернуться в Узушио и пешочком, причем через страну Рек, где как раз есть деревня ремесленников, с которым Кушина думала кое о чем переговорить. И Такигакуре… Деревня, скрытая за водопадом, шиноби которой обуздали силу Нанаби - семихвостого биджу. Именно из-за этих двух деревень и следовало возвращаться в Узушио пешочком, а не с помощью обратного призыва.
- Кушина-сан… можно посоветоваться с вами? - Девятихвостая удивленно посмотрела на оробевшего ребенка, отвлекаясь от своих мыслей и грандиозных планов. Демонесса уже предвкушала, как врывается в деревню и забирает с собой джинчурики Семихвостого… Ободряюще улыбнувшись юному Учихе, Кушина положила ладонь на его плечо, призывая его продолжать. Помочь ребенку - святое дело. Тем более когда он сам просит поделиться с ним мудростью. Итачи собрал в кучу все своим силы и, глубоко вздохнув, постарался как можно спокойнее изложить суть своей проблемы. - Дело в том, что… Я не хочу быть главой клана Учиха. Мне… не нравится эта должность. Я не хочу нести ответственность за весь клан. Мне по душе больше жизнь обычного шиноби. - Голос у мальчика все равно немного дрожал, но он уверенно смотрел на костер, сжав кулаки так сильно, что пальцы побелели. Красноволосая Узумаки была немного удивлена таким поворотом разговора, но отнеслась к проблеме мальчика с пониманием и тоже уставилась на огонь, размышляя над его словами. Рано или поздно каждому приходится взваливать на свои плечи большую ответственность. И не всегда приходится брать эту ответственность добровольно или по своему желанию. Иногда это объясняется необходимостью такого рода шага, понятием “надо” и долгом. Не сказать, что когда такой момент настал для Кушины, она не боялась и не колебалась. Её поддержала в тот момент Мито-сама, да и пути обратно уже не было. Только вперед. И ответственность, в виде участи джинчурики… это, конечно, не совсем то, что ответственность за целый клан, но… Кушине было где-то так же, как и Итачи сейчас, даже чуть меньше, возможно. Сейчас было трудно это вспомнить. Не потому, что память стала совсем плоха. А потому, что не хотелось ворошить столь болезненное прошлое, которое теперь ещё и разделено на двое. Тем не менее свои чувства в тот момент демонесса помнила прекрасно и, искоса поглядывая на напряженного Итачи, который, похоже уже и не рад был своей откровенности, представляла, что он испытывает. И что же она может ему посоветовать? Как помочь? Впрочем, помочь и посоветовать она действительно могла. И решить его проблему тоже. Да чего уж там, Девятихвостая лисица уже прикидывала, как будет уговаривать Фугаку поменять решение о старшем сыне и передать бразды правления младшему сыну. И у женщины было достаточно весомых аргументов. А уж Микото подругу поддержит, тем более когда узнает, чего на самом деле хочет её сын. Так что на мозг главе клана Учиха они будут капать вместе. Курама тихо рассмеялась, получив в ответ удивленный, полный недоумения взгляд ониксовых глаз, обрамленных пушистыми ресницами. Ужасный демон, Ногицуне, Бакегитсуне, Кьюби и просто самый сильный Биджу помогает людям, творит добро направо и налево! Разве не смешно?
- Не волнуйся, Итачи-кун. Твои родители понимающие люди. Как вернемся, поговорим с ними. Я уверена, отец пойдет тебе навстречу, если не сразу, то после долгих уговоров. - Приобняв пораженного до глубины души мальчика, поведала женщина, думая о том, что именно сейчас, когда расцветает Узушио, когда у самой Кушины столько сил, что она может с уверенностью сказать, что своих близких защитить она в состоянии от всего, она не могла просто так оставить ребенка без поддержки и помощи. Итачи застал Третью мировую войну шиноби, нападение Кьюби на Коноху, переезд в Узушио… За это ему полагается компенсация. И уж Курама проследит за тем, чтобы на ребенка не свалилась ответственность, которой он не хочет. В конце концов, теперь, когда жизнь налаживается, нельзя, чтобы у кого-то будущее в этой жизни было не особо радостным. Да и думалось Кураме, что из такого доброго мальчика, как Итачи, хороший глава клана может и выйдет, но сам мальчик будет страдать. Он не мягкий, нет. То, через что ему пришлось пройти, закалило его. Но он добрый. Настолько добрый, насколько вообще способен быть человек, тем более шиноби. Ну или чуточку добрее этого “настолько”. Да и Саске, которому дадут такие знания, каких, пожалуй, не давали ни одному ребенку-шиноби, лучше подойдет роль главы Учих. Разве нет? У мальчика уже сейчас есть задатки лидера, которые он проявляет в играх со сверстниками, многие из которых такие же будущие главы своих кланов. У Фугаку точно не останется аргументов, чтобы противостоять Кушине в этом вопросе, так что нынешнему главе Учих придется ещё немного посидеть на этом посту, пока подрастает Саске. Итачи уже, кажется, почти на пожизненный срок зачислен в экспедиционную группу. О части своих мыслей Девятихвостая сообщила все ещё пораженному Итачи, который не верил в реальность происходящего. Его охватило чувство нереальности, как в тот раз, когда родители слишком легко отпустили его в экспедицию. Юному Учихе не верилось, что проблема, которая мучила его, не давала ему спокойно жить, может быть так легко решена… А Курама шутила, веселилась и пыталась расшевелить и ребенка, при этом говоря о своих планах крайне серьезно. В правдивости её слов и намерений нельзя было усомниться.