- Х-хорошо… Мы попробуем. - Демонесса и сама не до конца верила в то, что делала, но верила своему сыну. Но это не избавит его потом от порки за то, что бросился в гущу боя! И потащил за собой остальных!
Барьеры вокруг деревни восстановили быстро. И договорились с Акацуки необычайно быстро… Кушина заподозрила в сыне способности к мощному гендзюцу, настолько её ребенок прочистил мозги Нагато и Конан - сиротам Амегакуре. Но в данной ситуации это было им на руку. Оставалось только уничтожить негласного лидера организации, имеющего ужасающие планы на этот мир, а также шпиона Акацуки, который всецело предан был только этому негласному лидеру - Мадаре Учихе. Такого быть не могло. Шиноби столько не живут! Все были абсолютно уверены в том, что Учиха, выдающий себя за основателя Конохи, был либо его учеником, либо, возможно, потомком. И тут в больничную палату, охраняемую чуть ли не лучше застенок новой полиции Узушио, ворвался Наруто со своими братьями и сестрами. Вместе с Фуу он взахлеб начал рассказывать про то, что показало ему Сердце Узушио. У взрослых волосы на голове зашевелились от ужаса. Мало рассказ детей походил на детские фантазии…
В кратчайшие сроки были отозваны всё экспедиционные группы. Деревню перевели на военное положение. Беженцев из Тумана вернули на отвоеванную родину, где пост Мизукаге уже заняла Теруми Мей. Обезопасив деревню всеми доступными способами, её покинули сильнейшие шиноби, чтобы, согласно стратегиям Нара, решить проблему одного поработителя мира. Какаши рвался с ними, но Кушина лично приказала ему оставаться в деревне, да еще и дала отмашку ирьенинам на то, чтобы парню вкололи мощное снотворное: Хатаке мог стать проблемой, ведь шиноби Узушио шли по душу Обито Учихи, якобы умершего сокомандника Какаши. Дети Кушины тоже рвались ей помочь, но их оставили в деревне. Детям не место в серьезных разборках взрослых.
***
Какаши с трудом приходил в себя: голова ужасно раскалывалась и в теле чувствовалась необыкновенная слабость, словно конечности стали ватными. Открывать глаза парень и вовсе не спешил, представляя, чем это может для него обернуться.
- Если уж взялась за ним ухаживать, ухаживай до полного выздоровления! - раздался старческий голос, несомненно принадлежащий Каеде - главе больницы Узушио.
- Каеде-баа-сама, не могу я! Не хочу, чтобы он, придя в сознание, увидел меня! Я же теперь практически инвалид! Зачем тяготить любимого своей беспомощностью?! - Голос с плаксивыми нотками был знакомым, но именно из-за этих ноток Какаши никак не мог узнать их обладательницу. Хотя так обращаться к главе больнице мог только кто-то из Учих, а знакомых среди них у Хатаке было немного. “Норико?” - удивился и обрадовался одновременно копирующий ниндзя, но тут же заволновался, пытаясь понять, с чего она вдруг стала инвалидом? И сколько он спал? Может, за то время, что он провел без сознания, произошло что-то серьезное и ужасное?!
Какаши резко сел, распахивая глаза. Сильная боль от солнечного света заставила его зажмуриться, но вскоре он снова распахнул глаза и встретился взглядами с Норико, которая безуспешно пыталась покинуть больничную палату, выход из которой своим телом заблокировала Каеде. Глаза у Учихи были тусклыми-тусклыми, а еще скрывались за толстыми линзами очков. Парень недоуменно изогнул бровь: девушка выглядела вполне здоровой, только акссесуар в виде очков немного смущал. Когда они виделись в последний раз, зрение у девушки было отличным. С чего вдруг оно так испортилось? “Мангеке шаринган!” - выдал ответ на эту загадку мозг Хатаке. Он что-то слышал о том, что постоянное использование этого додзюцу лишает зрения, но никогда не знал, правда эти слухи или нет. Оказывается, что правда.
- Тебе еще рано вставать! - обеспокоенно воскликнула Норико, мигом оказавшись рядом с Какаши и попытавшись усадить его обратно на кровать, но уже поднявшийся на ноги парень не позволил ей это сделать. Ему не хотелось лежать и отдыхать. Хотелось что-то делать, приносить пользу, решать здесь и сейчас. Хотелось жить.
- Тебе еще рано ставить на себе крест, - сообщил Какаши девушке, снимая с неё очки. Похожие слова она сказала ему, когда только-только взяла над ним шефство. Норико не успела ничего ни сказать, ни сделать, как губы копирующего ниндзя накрыли её.
Каеде тактично удалилась из палаты, позволяя молодым самим разбираться с их делами.
***
Давным-давно, во времена бесконечных кровопролитных войн, все люди поклонялись великому Древу, которое, казалось им, возвышается над всем их миром. Однажды Древо зацвело и дало плод, названный людьми Запретным: его не ели ни звери, ни птицы, ни насекомые. Но женщина по имени Кагуя Ооцуцуки вкусила Запретный плод и обрела способность управлять чакрой. Её мечтой было прекратить все бессмысленные войны в мире, что она и сделала с помощью обретенной силы. Но чем больше она пользовалась этой силой, тем больше погружалась во тьму, пока не обратилась Десятихвостым демоном. Хагоромо и Хомура, сыновья Кагуи, победили демона, лишили его силы, а из тела создали луну. Только не знали они, что вместе с телом демона запечатали и родную мать.
Хагоромо разделил силу демона на девять частей, создав девять хвостатых зверей, которых позже назовут биджу. Грустна и печальна была история хвостатых биджу… до недавних пор. Четвертый Хокаге скрытого селения Листа, известный как Желтая Молния, вместе со своей женой отдали жизни ради защиты Конохи, запечатав девятихвостого биджу и частички себя в своем новорожденном сыне. Только вот частичка жены Хокаге смешалась с сущность девятихвостого, вследствие чего появился новый Демон. Демон с человеческим разумом и обличием, который возродил деревню, скрытую в Водовороте. Демон, который помог другим хвостатым обрести человеческую форму. Демон, что, несмотря на всю свою огромную мощь, был способен на жалость и сострадание… Имя этому демону - Курама Кушина Узумаки!
- Слишком пафосно, Джирайя-сан, - мягко улыбнулась женщина, чьи красные волосы были собраны в небрежный пучок. В домашних тапочках, шортах, футболке и фартуке она выглядела обезоруживающе мило, а уж когда чуть прищуривала свои синие глаза, в которых иногда мелькали опасные алые искры, её шарму и очарованию не мог не поддаться даже самый сильный шиноби. Санин расстроенно сел на стул, поняв, что его новое творение не произвело должного впечатления. “Слишком пафосно”, - как приговор звучали слова этой милой домохозяйки, в которой никто не заподозрит сильнейшее существо этого мира.
- А мне понравилось! - заявила неожиданно смуглая девушка, сидящая напротив Жабьего отшельника. Её зеленые волосы были сплетены в тугую длинную косу, а янтарные глаза лучились радостью и неподдельным восхищением. - Кушина-сан представляется такой… такой крутой! Только почему “жена Хокаге”? Это не звучит! - сообщила она, чуть надув губы. Фуу всегда категорично и довольно жестко защищала своего учителя, считая её самой сильной, самой умной, самой опытной. Потому не дай Ками кто-то в присутствии бывшей джинчурики посмеет принизить достоинства Кушины Узумаки… Сил у Фуу всегда было хоть отбавляй, а уж какие изощренные техники она освоила!
- Кровавая Хабанеро или Кьюби намного лучше, - хохотнул в свою кружку с кофе обладатель растрепанной желтоватой шевелюры, черных полосок, точно кошачьих усов, на щеках и… ушей. Из волос виднелись кончики желтых лисьих ушей! - Мама права, сенсей, с пафосом вы немного перестарались, но как пролог звучит даже отлично, - парень показал приободрившемуся отшельнику большой палец в знак своего одобрения и тут же допил свой кофе. Наруто нравились книги его учителя-извращенца, но не все. О, далеко не все.
- Да что бы вы понимали в искусстве? - самодовольно заявил Жабий отшельник, гордо расправив плечи и чуть улыбаясь. Фуу и Наруто переглянулись, после чего весело засмеялись.
- С разговорами об искусстве к Дейдаре! - заявили бывшие джинчурики в один голос и снова залились смехом.