Наверное, я слишком боюсь зависеть от кого-то. От клана, родителей, воли старшего, решений капитана, даже от мужа.
В помещение влетают дети, самого разного возраста, и сразу становится шумно. Кто-то под присмотром пожилого преподавателя будет ждать отцов, а Ти-Лания сразу мчится ко мне.
– Мама, мама, смотри, мы гаяха нарисовали! Его тут слоном называют. А на общекосмическом.., – Ти-Лания произнесла какое-то слово, которое мне ни в жизни ни выговорить.
Я погладила её за ушками и предложила купить свежих яблок. Немножко грустно, что Ти-Лания не рвётся доставать семечки из плодов и сажать их, но у неё другая жизнь. Ей не придётся смотреть за ритуальными растениями и дорожить каждым листиком.
Наверное, это хорошо, но я никак не привыкну. Зачем-то я купила очередной росток, скоро дома уже некуда будет ставить горшки. И как только Марус меня до сих пор не выгнал?
Дома Ти-Лания утащила целую тарелку нарезанных фруктов к себе в комнату, соорудила себе шалаш из стула, дверцы шкафа, домашнего робота-уборщика и простыни. Робота я забрала, пришлось поменять его на ещё один стул и доступ к вирт-окну.
Марус опять стоял у плиты. Он напевал что-то космическое, кромсая овощи на гарнир. Я присела за стол, несколько минут за ним наблюдала. Почему-то стало казаться в последние дни, что Марус ведёт себя иначе. Стал более замкнутым, даже какие-то грустным.
В углу довольно топорщил листья молоденький куст. Ещё немного, и зацветёт, но кого ему тут радовать? Ни других растений его вида для опыления, ни насекомых, ни даже ветерка. Только кисточка моего хвоста.
Вот и я как тот куст. Вроде и почва есть, и удобряют хорошо, условия замечательные. Но для чего это всё? На родной планете я знала, что меня ждёт. Выйду замуж, буду хранить семейный сад, рожу наследника. И на корабле было понятно – выжить, создать условия для Ти-Лании, продержаться ещё один день, а в перспективе найти место, пригодное для жизни с дочкой.
Теперь у нас есть дом, денег, накопленных за три года в космосе, хватит на пару лет безбедной жизни, а может, и больше. Мы же почти не тратили.
Ещё и Марус настаивает, чтобы я считала его деньги своими, принудительно выдал карточку, которой здесь, на Венере, можно расплатиться где угодно. Даже если на ней кончатся средства, я всё равно смогла бы ей платить, а кредит записали бы на Маруса.
– Тебя всё устраивает в жизни? – спросила я задумчиво у мужа.
Марус замер. Я с удивлением смотрела, как он медленно отложил нож, сел рядом со мной, упорно глядя в стол.
– Я рад, что ты спросила. Всё никак не мог найти момент для разговора, – слишком серьёзно произнёс Марус.
У меня внутри образовалась чёрная дыра. Он нас бросает? Понял, что не хочет больше жить с чужим ребёнком? Я вцепилась в хвост, чтобы он своими метаниями не выдал моего страха.
– Мне очень сложно долго сидеть на планете, – выдавил из себя Марус, явно пытаясь подобрать слова.
– Да, я помню, ты рассказывал. Может, тебе вернуться на корабль? Есть же рейсы в соседние галактики? А мы с Ти-Ланией будем тебя ждать.
Марус поднял на меня взгляд, и столько было в его глазах… он наклонился и поцеловал меня, жарко, сладко, словно он впервые почувствовал зов крови.
– И ты согласна меня отпустить? – прошептал он, едва отстранившись. И тут же, не дожидаясь ответа, затараторил. – Я буду брать короткие рейсы, на день-два, ну, не больше недели. И чтобы между рейсами времени на планете было больше, чем в космосе. Вы не успеете соскучиться, обещаю. И я обязательно привезу вам какие-нибудь диковинки. Тебе семена, Ти-Лании фрукты и игрушки. И…
Пока Марус не пообещал мне звезду из соседней галактики, я потянулась за поцелуем. Ну их, эти подарки. Главное, чтобы вернулся. Захотел вернуться.
Долго целоваться помешал звук духовки. Марус ринулся укрощать кухонную технику и спасать ужин, а я пошла к дочке. Пришлось изображать гаяха, то есть, слона, чтобы меня пустили в шалаш. Потом мы с ней угощали друг друга фруктами с закрытыми глазами, и нужно было угадать, чем тебя накормили. Мы расчесали всех кукол, сделали друг дружке кривые причёски, разрисовали «стены» шалаша цветами.
– Я тебя люблю, мама, – шепнула Ти-Лания, засыпая.
Неужели мы с ней снова останемся вдвоём?
Дочка так и уснула у меня на коленях, в шалаше, в обнимку со своей старенькой куклой из лоскутков, которую я ей когда-то соорудила на скорую руку. Удачливая получилась кукла, половину космоса с нами преодолела.
Марус тихо отодвинул край простыни и жестами предложил переложить Ти-Ланию на кровать. Я покачала головой. У неё тут получилось вполне удобное и уютное гнёздышко, пусть спит, если ей так комфортно.
Я осторожно вылезла, и только в последний момент заметила, что дочка переплела наши хвосты. Вот выползала бы я из домика шустрее, разбудила бы малышку! Пришлось медленно и осторожно освобождаться.
Марус добродушно улыбался, но не мешал помощью, и я была за это благодарна. Зато стоило оказаться на свободе, как муж подхватил меня на руки.
Я от неожиданности пискнула и вцепилась ему в плечи.
Марус бережно опустил меня на диван в гостиной, набрал команду на вирт-панели, чтобы мы знали, если Ти-Лания решит прогуляться, и придвинул ближе летающий столик.
– Мне кажется, у вас с Ти-Ланией был длинный день. Нашу дочку ты уложила, можно теперь я немножко за тобой поухаживаю? – спросил Марус.
И как только у него получается говорить таким тоном, от которого по спине мурашки бегут?
И он действительно за мной ухаживал. Кормил с рук вкуснейшим мясом, и мне оставалось только смущаться и аккуратно брать угощение. Потом я осмелела, сама взяла кусочек, поднесла к его губам. Космос безграничный, да ради такого взгляда можно убить!
Марус осторожно придержал рукой моё запястье, и вовремя – я чуть не отдёрнула руку, когда он губами прихватил кончик пальца, пощекотал языком, аккуратно провёл зубами. Всего лишь кончик пальца, а у меня мурашки побежали по всему телу.
Когда эта пытка закончилась, я потянулась за поцелуем, а Марус просто отклонился! Он снова взял кусочек мяса, поднёс к моим губам. Ах, так. Я оказалась хорошей ученицей, и с удовольствием смотрела сквозь полуопущеные ресницы, как Марус тяжело сглатывает, как меняется его дыхание, разгорается золото в глазах.
Мясо закончилось, Марус повернул столик, и перед нами оказалась тарелка нарезанных фруктов и несколько соусов к ним. Я наблюдала, как Марус макает тонкий оранжевый ломтик в белую пену, подносит к моим губам.
Ох! Соус неудачно капнул мне возле ключицы. Хорошо, что выше ткани, но… Додумать мысль я не успела. Марус наклонился и просто слизнул каплю. С шальным взглядом улыбнулся, провёл фруктом мне по губам, а потом облизал и их.
Я зачерпнула пальцем первый попавшийся крем. Марус понятливо стянул рубашку через голову. Я бы с удовольствием полюбовалась его телом, посмотрела, как играют мышцы при движении. А пока я просто провела пальцем сверху вниз, а потом попыталась повторить этот путь губами, слизывая крем.
Марус застонал. Я почти добралась до брюк, но он мягко отстранил меня.
– Теперь моя очередь, – почти мурлыкнул он и принялся раздевать меня.
Марус легонько мазнул кремом мне по шее, по груди, а дальше никакие соусы уже не понадобились. У меня не хватало дыхания на поцелуи, руки и губы Маруса были буквально везде. В один момент Марус зачерпнул немного соуса пальцем и провёл мне между ног. Прохлада крема сменилась теплом его губ, я застонала.
Казалось, я вот-вот достигну пика, но Марус каждый раз менял ласку, и удовольствие откладывалось. Когда уже не осталось сил это терпеть, Марус отстранился, и плавным движением вошёл на всю длину. Замер, наблюдая за моим лицом, а я зашипела и сама начала движения. Не сдерживаясь, я задала темп, подаваясь навстречу, царапая плечи, подставляя шею для поцелуев.