Дорога назад оказалась гораздо сложнее. От вчерашних возлияний и сегодняшнего бега по лесу у меня в горле совсем пересохло. Дико хотелось пить. Да и есть тоже. Мои мучители иногда что-то пили из кожаных фляжек, но мне, естественно, ничего не перепадало. Мы вышли к окраине леса, когда солнце уже довольно высоко висело на горизонте.
На опушке оставшиеся всадники разбили что-то типа лагеря. Горел костер, жарилось мясо. Нашу процессию встретили хохотом и веселыми разговорами. Меня пнули к кучке людей в стороне, которые сидели, потирая натертые веревками руки. Сейчас веревок не было, но бежать никто из пленных не пытался.
— Привет, — на автомате прохрипел я, усаживаясь рядом. Мне что-то мрачно ответили, но я опять не понял ни слова. Я рассмотрел собратьев по несчастью. Порадовался, что хотя бы эти оказались нормальными людьми. Во всяком случае, трое из них. Один — высокий и крепкий, с крестьянским бородатым лицом, этакий былинный мужик. Другой — моего телосложения, ростом немного выше среднего, худощавый, на вид не старше меня. Третий — совсем юный, лет семнадцать, борода не растет еще. У него были очень странные глаза — желтые, с вертикальным зрачком. Такие я уже видел у одной знакомой белки в лесу.
А вот двое других моих товарищей были не людьми, это я понял сразу. Один, с серой кожей и огромными ушами, был совсем маленьким, мне по плечо. Мне все время хотелось назвать его мастер Йода и потрогать его огромный сморщенный нос. Второй выглядел почти как человек, разве что ободранные черные крылья за спиной свидетельствовали, что это не совсем так.
Наши хозяева принесли нам ведро с водой и мясо. Целиком зажаренное животное, похожее на то, что я когда-то видел в лесу. Мои спутники набросились на еду со всей страстью изголодавшихся пленных. Я, не раздумывая, подключился к процессу. Голод не тетка, а базовая потребность человека. Обо всем остальном подумаем потом, на сытый желудок. Я отрывал от толстой белки куски мяса и отправлял их в рот, совершенно не задумываясь, подходит ли эта еда для моего желудка.
Оказалось, что очень даже подходит. Особенно когда я запил жаркое водой из общего ведра, не спрашивая, откуда она взялась и хорошо ли продезинфицирована. Сейчас мне было на это плевать. Белка, которую тут называли гальчей, на вкус напоминала кролика. К концу обеда я уже знал, как тут обозначали воду и мясо, понимал слова «есть», «дай еще», «пить» и «держи». Информация запоминалась мгновенно и накрепко — мотивация была очевидной. Адреналин до сих пор бушевал в крови, чувства обострились до предела. Я чувствовал себя первопроходцем, изучающим язык новых племен. Ничего, скоро я сбегу отсюда и попробую выйти к нормальным людям. А этих мутантов пусть изучают в специальных лабораториях.
После обеда нас подняли и начали связывать руки. Впрочем, не совсем связывать — на нас надевали какие-то хитрые веревки, которые сплетались сами. Я смотрел на это во все глаза — вот это изобретение! Почему я раньше о таком не слышал?
Потом наши зеленомордые хозяева уселись на кьялов — местных лошадей, и вся процессия двинулась по еле видимой дороге в поле. Я все время смотрел по сторонам, ожидая, что вот сейчас, из-за очередного холма покажутся знакомые многоэтажки большого города. Где-то ведь они должны быть, уже совсем рядом! Я часто поглядывал на небо, мне все казалось, что там летит самолет. В причудливых облаках пытался найти длинный белый след. Иногда даже почти находил…
Через пару часов непрерывной ходьбы руки стали ощутимо болеть — веревки сильно натирали кожу.
— Уважаемые! — не выдержал я, обратившись к всадникам. — Можно как-то ослабить эту конструкцию? — я показал им на веревки. — Очень больно, смотрите, почти до крови!
Один из орков что-то резко ответил.
— Простите, я не понимаю, — настаивал я. — Можно мне…
— Перестань, — тихо сказал высокий бородатый мужчина рядом. Это слово я уже понимал.
— Почему? — упрямо спросил я, не обращая внимания на еще один окрик орка. — У тебя же вон тоже все до крови стерто! Это же опасно, может начаться заражение…
Я не договорил — мощный удар сзади по уху оглушил меня. Я грохнулся на землю, сбивая весь строй. Всем моим товарищам пришлось присесть из-за связывающих нас оков. Орки только хохотали. Бородатый мужик помог мне подняться. Я кое-как встал. Голова гудела, в ухе пульсировала боль, меня шатало.
— Вот дерьмо, — выплюнул я. — Так же и до сотрясения недалеко…