То тут, то там верхними путями, перепрыгивая за раз крыши десятка домов, мелькая от квартала к кварталу, пробегали генины и чунины — разнося сообщения, указы, послания и просто добираясь до дома.
По улицам ходили простые горожане, уже давно переставшие обращать внимание на изредка мелькающие в вышине тени, что на доли секунды заслоняли собой звёздное, безоблачное небо, и тут же пропадали вдалеке.
Работали лавки, горели фонари. Рестораны и забегаловки вовсю зазывали посетителей, будоража воображение пряным ароматом приправ, терпким запахом свежего мяса и наваристого бульона, что разносился по округе, приманивая новых клиентов и приветствуя завсегдатаев.
Казалось в этой идиллии не было места страху и опаске, но если знать на что смотреть…
Посыльные и провожатые из раза в раз обходили одни и те же районы, ни на шаг не отклоняясь от маршрута, что со стороны больше был похож на патрулирование, чем на простую доставку писем.
Среди прохожих трудно было встретить простых людей, каждый, кто в этот вечер рискнул выйти на улицу, озарял мир сиянием чакры, чей разгорячённый очаг в любой момент был готов работать на износ.
Под выходными платьями и красивыми одеждами то и дело проглядывались очертания доспехов, рукоятей ножей и кунаев. За спинами прохожих виднелись небольшие сумки, разукрашенные печатями и почти лопающиеся от обилия стимуляторов и средств перовой необходимости.
На первый взгляд безмятежная картина, на деле принимала совсем иной оборот. Лист ждал нападения. Каждый шиноби прекрасно знал, что в любой момент царящая в воздухе гармония может сменится пронизывающим до костей воем сигнальных печатей, а спокойствие и полумрак ночи озариться огнём смертоносных дзюцу. Но ни смотря ни на что, жители и защитники Конохагакуре но Сато смеялись, радовались и мечтали — возможно даже сильнее и ярче чем когда-либо. Ведь, кто знает, может этот вечер их последний шанс что-то исправить, вернуть старый долг, простить обиду или извиниться за давний спор, сказать несколько простых, но столь важных слов, что в иной момент не могли сорваться с губ, просто побыть рядом с теми, кто был им по-настоящему дорог или в одиночестве посмотреть на звёзды, чью красоту черствеющему сердцу с каждым годом всё труднее и труднее было различить.
— А я и не знала что ты такой романтик, Уголёк, — проворковала Ринго, после того как очередной рисовый шарик, сочащийся пряным соусом и ароматом лесных трав, пропал между острых как бритва зубок, — Я думала, что наше свидание ограничится какой-нибудь душной забегаловкой, вдоль и поперёк провонявшей потом и дешёвым пойлом, где-то на окраине Листа, но даже не представляла, что ради меня ты арендуешь целый ресторан!
Это была правда. В полумраке, разгоняемом лишь светом нескольких десятков свечей, занятый ими столик был сродни островку жизни посреди бесплодных пустошей.
Ни одного посетителя, кроме них, в обычно весьма оживлённом зале, не было. Разве что огромный букет водяных лилий, с удобством примостившийся на соседнем столе, мог считаться за такового.
— Не думай лишнего, — угрюмо буркнул Сэдэо, не сводя взгляда со своей тарелки, — Это всё Горо — мой троюродный внучатый племянник и по совместительству владелец этого кафе. Я попросил его придержать мне столик на сегодня, но, очевидно, он не совсем правильно менял понял.
— А по-моему, он всё понял предельно ясно, — хитро сверкнула глазами алая бестия, как бы невзначай выгнув спинку, подавшись чуть ближе к всё сильнее и сильнее нервничающему Кагуе, — Когда снова встретишь его — передай мою искреннюю благодарность, хотя, — прижав пальчик к подбородку, куноичи наигранно призадумалась, после чего уверенно подытожила, — Будет лучше если я сама скажу ему спасибо. Ты же нас познакомишь?
Раздавшийся с другого конца стола кашель явно свидетельствовал о том, что Сэдэо поспешил с вином.
— Зачем это⁈
— Ну как же, — словно не замечая вытаращенных в шоке тёмных глаз Кагуи, что бегали от куноичи Тумана, до расположившегося аккурат за её спиной выхода и обратно, проворковала Ринго, — Я просто обязана поблагодарить его за такую щедрость! Он, всё же, пошёл на большие риски закрыв кафе ради нас с тобой на целый вечер!
— Не стоит. Я оплачу ему все издержки, — словно утопающий, цепляющийся за последнюю соломинку, прохрипел Сэдэо, подсознательно понимая, что какой бы аргумент он не привёл, эта безумная девчонка всё равно перевернёт всё с ног на голову, не оставив ему и шанса.