— Как ты меня назвал, падаль! Да я…
— Остынь, Рюу, — вмешался Риота, пока его напарник не наломал дров, — А ты подрасти сначала, юнец, прежде чем иметь право кого-либо так называть.
В ответ на это красноволосый встал с земли, выпрямившись во весь свой не малый рост, тем самым поравнявшись глазами со стариком, и ухмыльнувшись проговорил:
— Да куда уж больше, и так ткани на кимоно уходит как на парус. Да и скроить его та ещё морока.
— Понимаю, — поддержал игру Сэки, — Хорошего портного трудно найти. В столице как раз есть один. Пойдём с нами и я вас познакомлю.
— Ха! А он случайно тестем имперскому палачу не приходиться? А то что-то мне подсказывает, согласись я на твоё предложение и с этим типом я увижусь куда-как быстрее.
— Всякое может быть, но если согласишься пройти с нами по хорошему, то, по крайней мере, до него доберёшься целым.
— Какие громкие слова, для старика в компании бандита, ярморочного зазывалы и вора.
— Да я тебе эти слова…
— Уймись Ямагути! — вновь надавил авторитетом старый воин, осадив ретивого товарища, и тот вновь умолк, но невооружённым глазом было заметно, что Дракон Запада сдерживается из последних сил, — А ты, прояви почтение к старшим.
— У Кагуя свой способ проявлять почтение к Старшим… Я вас вскоре с ним ознакомлю.
Сэки уже хотел было ответить, но красноволосый перебил его:
— А ты чего как не родной, Готто? Стоишь за чужими спинами, да ещё и в тени. Разве так встречают старых друзей?
— Вы знакомы? — с удивлением спросил у товарища Наканиси.
— Я не понимаю о чём он говорит, — спокойно бросил в ответ закутанный во всё чёрное шиноби.
— Как же так! А ведь мы так хорошо общались! — неприкрыто издеваясь продолжил прекрасно слышавший их беседу Кагуя, — Ты столь многое поведал мне! Об этом государстве, о его структуре и политике, и в особенности меня порадовали рассказы о твоих новых друзьях… их сильных и слабых сторонах, любимых техниках и приёмах, количестве обычных людей и чакроюзеров в их отрядах… Без этого мне было бы куда сложнее уничтожать их по всей Империи! Спасибо тебе за это, Готто!
— Что всё это блять значит⁈ — буквально прорычал Ямагути, направляя лезвие своего копья на застывшую в напряжении фигуру Готто.
— Я действительно с ним работал, — поняв что положение становиться всё хуже, начал объясняться убийца, — Но это было ещё до нашего объединения! Он хорошо платил за любую информацию о людях способных использовать чакру, разумеется вас он тоже не обошёл стороной. Но после этого я с ним дел не имел!
— И снова ложь, — оскалившись проговорил красноволосый, чей внешний вид наглядно показывал что его сложившаяся ситуация изрядно забавляет, — Ведь именно ты рассказал мне, что все четыре лидера Альянса Наёмников собираются встретиться близ Этадзимы, дабы ударить по собиравшемуся атаковать её отряду.
— Всё не так! — не утратив спокойствия, но всё же повысив до этого абсолютно ровный голос, ответил Готто, что уже оказался в изрядном отдалении от своих бывших товарищей, — Я хотел заманить его сюда. Это был единственный способ сделать это!
— Заткнись, ублюдок! Ты нас продал!!! Мразь!!! Да я…
— Может уже хватит, — внезапно раздался абсолютно спокойный голос аловолосого, на лице которого не было и следа былого веселья, — Актёры из вас, конечно, получились лучше чем бойцы… вот только вы и как бойцы дерьмо, так что толку от этого не много. Так уж и быть, дам вам пару советов, которыми вы уже вряд ли успеете воспользоваться. Во первых, собираясь кого-то окружить во время разговора, делайте это не с такими каменными минами на лицах, — бросив быстрый взгляд на успевших зайти ему за спину лучника и старика, продолжил Кагуя — Во вторых, если уж начал готовить атакующую технику, то потрудись хотя бы скрыть то, как складываешь печати, — на этот раз пренебрежительный взгляд достался копейщику.
— Позволь тогда и мне тебе дать совет, — оскалившись ответил Ямагути, — которым, учитывая то, какие планы строит на счёт тебя Император, ты уж точно не успеешь воспользоваться — не считай себя умнее других!!!
Дракон Запада ещё не успел закончить, как печати были сложены и из его рта, прямиком на так и не сдвинувшегося с места Кагую, полилась настоящая река огня. В мгновение ока прекрасная зелёная поляна обратилась в выжженное пепелище. Всю округу охватило бушующее пламя, сжигающее всё на своём пути, но аловолосый даже не пошатнулся. Его хищное лицо уже хотело исказится в пренебрежительной усмешке, как вдруг вместо этого оно скривилось в болезненной гримасе. Десяток стрел, что летели прямиком за валом пламени, надёжно скрытые в его тени, настигли свою цель. Печень, плечи, живот, лёгкие, несущие смерть снаряды, способные пробить человека насквозь, попали ровно туда, куда их послали меткий глаз и железная рука Масаши, но лишь две стрелы смогли по-настоящему поразить противника, не разлетевшись в дребезги от соприкосновения с его телом, те, что летели ему прямо в глаза. Решив что лучшего шанса у них не будет, члены отрядов каждого из командиров сорвались со своих мест, обнажив клинки и приготовившись к бою. Один из них поднырнул прямо под аловолосого, норовя подрезать тому сухожилия, другой обрушил на тело врага десятки ударов своего меча. Остальные кружили вокруг, давая своим товарищам место для манёвра и засыпая врага метательными снарядами. Словно свора собак, облепившая медведя, они повисли на нём, норовя измотать зверя и пустить ему кровь, вот только нельзя было забывать, что даже один пропущенный удар в подобной схватке может стоить жизни, и Кагуя не преминул напомнить об этом, когда одним размашистым движением когтистой лапы распорол брюхо подставившемуся шиноби, что не успел отойти с направления атаки. В след за ним печальная участь постигла ещё одного — что с проломленной грудной клеткой лёг рядом с первым, затем погиб третий, а за ним и четвёртый, пятый, шестой… Кагуя, в чьих глазницах по-прежнему пребывали две стрелы, спокойно и планомерно сокращал поголовье своих врагов так, словно бы видел окружающее пространство лучше них самих. Сосредоточившись на атаке, он не обращал внимание ни на сотни метательных ножей и сюрикенов, что сыпались на него как из рога изобилия, ни на десятки напитанных чакрой ударов мечей и кулаков, ведь ни один из них так и не смог ранить его, а царапины и содранная кожа зарастали на покрытой кровью и копотью фигуре за одно мгновение. Если бы всё так и продолжилось, участь наёмников была бы не завидна, однако у них всё ещё был козырь в рукаве.