Двигаясь по ставшим знакомыми коридорам, маг добрался до пожарной лестницы и выбежал через чёрный ход, мимо пары пациентов, вышедших незаметно перекурить втайне от врачей. Оббежав здание и добравшись до парковки, Кайнетт с облегчением заметил, что нужный автомобиль ещё на месте, почти подлетел к нему и буквально рухнул на холодный асфальт рядом. После чего, пытаясь хоть немного перевести дыхание, маг закатился под машину, впервые за всё время он порадовался скромным размерам своего нынешнего тела. Медленно вдохнув и выдохнув несколько раз чтобы унять дрожь в руках, он нащупал в кармане пижамы кусок мела, позаимствованный в одном из помещений больницы, играющем роль учебного класса — том самом, куда и он водил своих студентов после практики для разбора материала. Стараясь не обращать внимания на холод от сырого асфальта, грязь, вонь бензина, тесноту и вообще пытаясь не думать, как наследник древнего рода докатился до настолько жалкого положения, что вынужден подобным образом унижаться ради каких-то денег, маг достал из другого кармана мятый листок с наброском и попытался в полумраке разобрать схему. После чего начал рисовать на днище автомобиля магический круг…
Когда двадцать минут спустя яростно хлопнула водительская дверь, а ругающийся последними словами владелец машины резко тронулся с места, едва не влетев в фонарный столб, Кайнетт аккуратно высунулся из-за переднего сиденья. Пока всё шло как он и ожидал — круг для открытия замков и запоров в сочетании с восьмистрочным заклинанием не подвёл, отперев автомобиль на полторы минуты, а после вернув всё, как было. Оставалось лишь спрятаться внутри, справедливо ожидая, что взбешенный бесполезной поездкой владелец не станет смотреть по сторонам. Дальше предстояло самое сложное.
— Добрый день, Уильям Саммерс, это я звонил вам. Не делайте резких движений, пистолет всё равно окажется быстрее, — быстро произнёс маг, поднимая руку с оружием так, чтобы её было видно в водительское зеркало. — Я не желаю вам зла, наоборот, у меня есть очень выгодное предложение. Потому езжайте вперёд, не привлекая внимание полиции и не пытаясь врезаться в ближайшую стену, а мы поговорим.
К чести Уильяма, он не вывернул руль, не стал оглядываться, не закричал и не подпрыгнул на месте от неожиданности. А тем более не стал делать глупостей. Саммерс был крепким мужчиной слегка за тридцать, коротко стриженным и, возможно, когда-то успевшим послужить в армии — ему бы не составило труда вышвырнуть мальчишку в окно даже одной рукой. Если бы не пистолет, разумеется, однако человек более горячий на его месте мог бы и рискнуть. А он только с ненавистью процедил сквозь зубы:
— А вы хороши, мерзавцы. Узнать про жену, позвонить из больницы, сказав, что можно организовать для неё экспериментальное лечение, а когда примчусь — подсадить на заднее сиденье пацана со стволом. Красиво исполнено, провели как щенка, признаю. И что теперь, в чём состоит это «выгодное» предложение, что потребуется отдать — деньги, доля в бизнесе, дом?
— Деньги, но не так уж много. Всего сто тысяч. А взамен мы спасём вашу жену. Эвелина Саммерс лежит в палате Уитингтона, рак, последняя стадия. Ей осталось два месяца плюс-минус дней пять — возможно, она не доживёт и до лета. Я могу её спасти. Не пообещать, что, может быть, что-то получится или что у неё появятся какие-то шансы, не обнадеживать вас и её, не говорить про какие-то шансы, а просто вылечить, без последствий, без осложнений. Я знаю, что нужно для этого сделать, и уже проводил подобные… «операции» раньше.
— Если это шутка, то очень-очень тупая…
— Я — человек от юмора далёкий. Да, я знаю, как сейчас выгляжу, и что если бы не пистолет, вы бы и слушать какого-то мальчишку-оборванца не стали. И я бы тоже не стал. Потому пришлось устроить весь этот цирк, так вы хотя бы сначала узнаете, что я могу вам предложить. Сможете поверить, что я в силах сделать то, что обещаю.
— Да как ты можешь это сделать? — зло выдохнул Уильям, сильнее сжав руль и едва не влетев в остановившийся на светофоре грузовик. — От неё уже врачи отказались, даже прекратили врать, что лечение даёт хоть какой-то позитивный эффект. Только увеличивают дозы обезболивающего теперь, всё остальное уже бесполезно.
— Обычными средствами ей никак не помочь, но есть и иные методы. Я могу это сделать. Так же, как могу узнать, что Эвелина в детстве сломала два пальца на ноге, что в шесть лет серьёзно отравилась и что она до средней школы боялась засыпать без света, что в десять её укусила за запястье змея, что невинности она лишилась в семнадцать, что вы с ней впервые встретились четыре года назад шестнадцатого июня в аэропорту — разумеется, половины из этого в её анамнезе нет. Так же как могу проникнуть в вашу машину, несмотря на сигнализацию. Так же как могу заставить поверить, что у меня в руках револьвер.