Современная философия, как говорилось, большей частью снова отреклась от этих полиисторических претензий из-за своего здорового самоотречения и стремления к математической научности. Но так же, как из мира не изгнать многообразие мира, как снова и снова проявляет себя в человеке иррациональное, как по-прежнему существует этическая проблема и проблема ценностных позиций, так же незначительно поддается подавлению стремление человека к тотальности картины мира. И поэтому компонентами приводимого доказательства может считаться то, что современный роман представляет исключительно полиисторические тенденции и стремится представить в этой точке наследников философии, Из таких полиисторических романов с той или иной степенью убедительности можно назвать "Улисс" Джойса, точно так же, как и Андре Жида с его масштабными попытками выработки новых форм искусства создавать романы, не в последнюю очередь даже если и из другого направления, и Роберта Музиля, также вам хорошо известного.
Понятно, что такого рода полиисторизм не ограничивается только деловым аспектом. Это также полиисторизм методов, поскольку форма и содержание всегда образуют нечто единое.
Нужно опять сослаться на Джойса и на его решительное обхождение со всеми формами представления, всеми стилями, всеми символами, на все это многообразие инструментария, которым должно подниматься и доводиться до сознания иррациональное начало жизни. И дело только в этом иррациональном, В этом извлечении на поверхность более глубоких слоев чувства и жизни, поскольку только в них можно найти указатель, направленный на новые ценности, и в них необходимо искать непосредственное обращение к объекту, которое составляет сущность этого времени,
С этой точки зрения новый роман призван решить большую задачу в области познания. Роман "Лунатики" доказывает, что каждый может внести в решение этой большой задачи всего лишь скромный, не очень заметный вклад.
(Данный авторский комментарий Броха представляет собой проект издательского проспекта, который Брох в качестве приложения к своему письму отправил Даниелю Броди, директору издательства "Райн-ферлаг" 17 марта 1932 г)
"Не делай себе никакого зла! Ибо все мы здесь!" Этими словами Св. апостола Павла, полными примирения и доброй надежды, заканчивается "Хугюнау", и с ним большая трилогия Броха "Лунатики". Не поражение, а поворот— вот немецкая судьба, вот судьба мира.
В центре этого заключительного тома стоит "Распад ценностей", историческое и познавательно-теоретическое отображение того четырехсотлетнего процесса, который под руководством рационального ликвидировал христианско-платоничес-кую картину мира средневековой Европы, грандиозный и страшный процесс, в конце которого стоит полное раздробление ценностей, освобождение разума с одновременным прорывом всей иррациональности, кровавое и бедственное саморастерзание мира.
Оба первых тома представляют конечную фазу этого процесса распада, они показывают, как человек, предчувствуя и боясь грядущего, пытается еще раз найти внутри старых ценностных представлений смысл жизни и жизненную позицию, избежать грозящего и неизбежного; если еще в 1888 году в "Пазенове" столкновение с фикциями национального и евангелического долга является актуальной проблемой заносчивого класса, осознающего свою собственную консервативную задачу, то в 1903 году как задача, так и главный герой теряют остаток того, чем они еще обладали, от старых ценностных позиций остается не более чем название смутной "порядочности" и— в качестве прочнейшего состава— основывающаяся на девственности и ревности сексуальная мораль, фикции, в которых стремится найти свое спасение приказчик Эш, поскольку его анархистская совесть начинает терять почву под ногами.
В "Хугюнау" процесс распада ценностей дошел до своего конца, началась переоценка мира, одновременно с внешней революцией свершилась "ужасная революция познания"' на повестку дня выходит "свободный от ценностей" (в старом смысле) и лишенный морали человек и становится мстительным палачом для сущего.