Американцы отправились на север в сопровождении таксидермиста из Южно-Австралийского музея Пола Лоусона, которому было поручено следить за работой группы и присматривать за ненадежным грузовиком времен Второй мировой войны. Первая поездка группы была на удивление холодной, мокрой и сложной.
«Пол – просто золото, – писал Стёртон в дневниках, – он никогда не сдается».
Им удалось обнаружить уже известное место с ископаемыми останками, а также привести назад новые образцы. Однако ученым нужны были более старые образцы, которые позволили бы получить больше информации об эволюции характерных австралийских сумчатых.
Вторая поездка группы на север была не лучше. Они нашли окаменелости, но не те, что искали. При этом время поездки в Австралию подходило к концу.
Дик Тедфорд написал в дневнике, что поездка «на протяжении 10 дней была на грани полного провала», когда неожиданно «искателям костей страшно повезло».
Надеясь спастись от безжалостных приставучих мушек, ученые взобрались на гребень песчаной дюны, обдуваемый ветром, чтобы пообедать без насекомых. С вершины открывался вид на скрытое до этого соленое озеро. Так они обнаружили озеро Паланкаринна.
Здесь наконец-то и нашлись разнообразные окаменелости современных австралийских млекопитающих. Ученые испытали облегчение, однако уже после того, как они закончили сбор сокровищ и были готовы упаковать их и отправиться в долгий путь назад, Пол Лоусон решил, что они что-то упустили. Он вернулся на место, которое они уже осмотрели.
«Удачный удар геологического молотка – и у него в руках крошечная челюсть коалы, – вспоминал Тедфорд. – Она стала типовым образцом самой ранней из известных коал, Perikoala palankarinnica».
Может показаться, что по зубам или челюстям можно сказать о животном довольно мало. Но зубы – самая твердая и минерализованная часть скелета, поэтому, как и раковины, они составляют непропорционально большую часть окаменелых останков.
У некоторых видов они срастаются с челюстной костью, которая сохраняется вместе с ними. К счастью для ученых, зубы разных животных сильно отличаются. Поскольку зубы необходимы для выживания, достаточно высоко давление отбора, приводящее к их изменениям, необходимым для адаптации.
В отчете Стёртона о Perikoala palankarinnica нет фотографий, но есть четкие рисунки зубов тушью. Они выглядят, как геологические карты – профиль горного хребта на горизонте или аэрофотоснимок вулканических кратеров на давно умершей Луне. Стёртон выстраивает их в ряд с современными видами, сравнивая старое с новым – древних поссумов с современными, Perikoala рядом с Phascolarctos. Родственное сходство на лицо. По зубам можно понять не только, насколько эти виды родственны (или нет), но и какого размера было животное, а также – чем оно могло питаться.
Perikoala palankarinnica весила примерно столько же, сколько домашняя кошка, а размером была с самых маленьких современных коал. Челюсть у нее была короткой, это говорит о том, что у животного была характерная короткая или приплюснутая морда, а не удлиненная, как у собаки или кенгуру. Зубы у нее более простые и плоские, чем у современных коал, это указывает на то, что она питалась более мягкими листьями, без жестких тканей. После первой находки в этом же районе был обнаружен еще один вид, немного меньше по размерам, но более крепко сложенный – Perikoala robustus.
Я пытаюсь представить, как выглядело это животное, но мне сложно вообразить себе что-нибудь, исходя из этих маленьких фрагментов. Насколько существо было похоже на современную коалу? Была ли это просто уменьшенная версия, или она выглядела совсем по-другому – возможно, больше похожа на опоссума? Воображение рисует только бледные тени известного мне животного, но слегка измененного. Изображение оставляет странное ощущение зловещей долины, но не дает никаких идей.
Я изо всех сил стараюсь придать им характер, сформулировать более четкие различия между ними, такие же, как между современными видами. Это требует большего, чем просто использование оттенков коричневого или серого, пятен или полос. Мне нужно множество подробностей, если я хочу, как сказал выдающийся палеонтолог Джордж Симпсон в 1926 году, «рассматривать очень древнюю и давно вымершую группу млекопитающих не как обломки костей, а как существ из плоти и крови».