Я слышала, что у коал в нижней части позвоночника есть «сидячая пластина», позволяющая им «фиксировать» свое положение на деревьях. Но я не вижу этой особенности на скелете. После тазобедренной кости позвонки уменьшаются до крошечного редуцированного хвостика, точно такого же, как у нас. Похоже, как и мы, коалы потеряли хвосты. Поссумы, кускусы, коаты (паукообразные обезьяны), бразильские цепкохвостые дикобразы и многие грызуны цеплялись хвостом за ветви, как пятой конечностью. Жаль, у нас не было такого хвоста. Полезно иметь дополнительную руку для хватания и поддержания равновесия. Я вспоминаю коатов, паукообразных обезьян, за которыми следила в зоопарке, и как они иногда воровали хвостами еду или сидели, обхватив друг друга руками, ногами и хвостами: так и теплее, и ближе друг к другу. Кажется, что животному, лазающему по деревьям и скалам, тоже не помешала бы дополнительная рука, однако это не так. Многие лазающие утратили хвост – орангутаны, лемуры индри, медведи, макаки и люди. Вероятно, хвост стал досадной помехой для тех, кто большую часть своего времени проводит, просто сидя на нем.
И коалы, и вомбаты известны тем, что у них необычайно крепкий зад, благодаря которому им не страшны никакие атаки сзади. Кожа на крупе коалы чрезвычайно жесткая, а мех более густой – он считается почти пуленепробиваемым и, безусловно, служит прочной и удобной подушкой. О силе задней части вомбата ходят легенды. Кэт Хандасайд говорит мне, что она часто видит, как вомбат бежит к норе и «запирает» вход, загораживая его задней частью туловища. Я читала, что вомбаты иногда приседают у входа в нору, чтобы соблазнить хищника просунуть туда голову.
– У меня есть два товарища, которые так потеряли своих собак: им раздробили череп, – говорит Кэт. – Я иногда щекотала вомбата палкой, когда он забегал в нору, и в ответ он только поднимал зад вверх, к своду норы.
Биологи говорят, что у вомбата стальная задница, и это не шутка[20].
Этот необычный защитный механизм существует благодаря «крестцовой пластине». Ее по-разному описывают, полагая, что она состоит из сросшихся костей, хрящей или даже задубевшей кожи. Но я не могу найти никаких четких анатомических описаний подобной пластины у коалы, и даже то, что пишут про вомбатов, до конца не понятно. Мой самый авторитетный источник утверждает, что крестцовая пластина у вомбата «почти такая же жесткая, как кость», но «состоит из толстой, плотной кожи». Я могу только предположить, что у коал наблюдается примерно то же самое: что их «костистая» задняя часть, как и у вомбатов, на самом деле представляет собой щиток из сверхтвердой кожи.
Я спрашиваю Дэвида Стеммера, куратора млекопитающих в Южно-Австралийском музее, замечал ли он когда-нибудь костную пластинку или хрящ у коалы. Вряд ли раньше многие препарировали коалу.
– Я не помню никаких необычных пластин или образований, – говорит он, качая головой. – Но кожа коалы невероятно жесткая и очень плотно прилегает к крестцу. Это не похоже на других млекопитающих.
Я бы никогда не подумала, что кожа обеспечивает такую защиту, однако есть и другие травоядные, обладающие кожным щитом. Богатый коллагеном панцирь носорогов является крайним примером. Подозреваю, что именно эта плотная толстая прослойка и очень густой мех обеспечивают коале «пуленепробиваемую» подушечку, позволяющую подолгу занимать их любимое положение – сидеть на эвкалиптах, плотно втиснувшись в V-образное пространство между веткой и стволом.
Коалы довели до совершенства искусство сидения на деревьях. Они не просто сидят, как мы, в неестественной позе на краешке стула, не зная, куда поставить длинные ноги, как выгнуть спину, где держать руки. Коалы сидят непринужденно и невозмутимо и спят, сохраняя уверенность, находясь в ненадежном месте. В жаркие дни они охлаждаются, растягиваясь вниз брюшком на самых высоких ветвях, свесив лапы, или отдыхают, как в шезлонге, закинув ноги на удобные подставки. Зимой, в ветреную или дождливую погоду, коалы сворачиваются в тугие мохнатые шарики, зажатые между ветвями. Так они проводят время на ветках, как величественные цари на эвкалиптовых тронах, и наблюдают за жизнью внизу. Коалы сидят с серьезным видом, не раскачиваясь, а как бы полулежа развалившись, как расслабленные отдыхающие, чуть ссутулившись или с прямой спиной.
Я выпрямляю спину, что дается мне довольно болезненно из-за постоянно сутулого положения в кресле. Я – типичная жертва несовершенной эволюции от четвероногого к двуногому, и завидую легкости, с которой коалы полулежа коротают долгие летние дни на деревьях.