Во Франции по приказу фюрера произведения искусства, находившиеся во владении евреев, были временно конфискованы в пользу империи, причем здесь речь шла об имуществе, не имеющем хозяина, так как владельцы покинули страну. Из числа этих конфискованных произведений искусства Геринг получил небольшую часть с разрешения фюрера не лично для себя, а для галереи, которую он должен был создать и в которую он намеревался передать находившиеся в его владении произведения искусства. Приобретая эти предметы, Геринг Думал, как он подчеркнул это в своих показаниях, что он имеет право на приобретение их, так как они были конфискованы на основании указа фюрера.
Теперь я хочу рассмотреть обвинение в расстреле 50 английских офицеров военно-воздушного флота, бежавших из лагеря военнопленных в Сагане.
В Обвинительном заключении говорится: «В марте 1944 года 50 офицеров королевских военно-воздушных сил, бежавших из стационарного лагеря военнопленных "Люфт-3" в Сагане, были убиты после их поимки». Судя по более позднему представлению обвинением документов, речь идет здесь о следующем случае:
В ночь с 24 на 25 марта 1944 г. из лагеря военнопленных «Шталаг Люфт-3» в Сагане бежали 76 офицеров английских королевских военно-воздушных сил. 50 из этих офицеров были после их поимки расстреляны СД.
Следует установить, кто дал приказ о расстреле. Имел ли рейхсмаршал Геринг какое-либо отношение к этому случаю? В частности, содействовал ли он изданию приказа о расстреле этих 50 летчиков? Одобрял ли он эту меру, хотя она являлась грубым нарушением статьи 50 Женевского соглашения об обращении с военнопленными?
Обвинение утверждает, что подсудимый Геринг содействовал изданию этого приказа. Оно ссылалось, в частности, на заявления генерал-майора Вестгофа и советника по уголовным делам Вилена, составленные в английском плену. Однако допрос этих свидетелей в Суде, а также дальнейшее представление доказательств показали, что первоначальные показания Вестгофа и Вилена были неточными как в отношении присутствия Геринга при обсуждении военной обстановки у Гитлера, так и в отношении его осведомленности о приказе относительно расстрела. Эти показания основывались на предположениях.
25 марта 1944 г. Гиммлер доложил фюреру о побеге 76 офицеров. По этому поводу Гитлер упрекал генерал-фельдмаршала Кейтеля; в побеге он усматривал значительную угрозу для общественной безопасности, так как бежавшие офицеры могли поддержать находящихся в Германии 6 миллионов иностранных рабочих при организации вооруженного восстания. Гитлер отдал затем приказ: «Военнопленных оставить у Гиммлера».
Эти данные полностью согласуются с изложением рейхсмаршала Геринга, который в момент обсуждения этого вопроса у Гитлера находился в отпуске. О факте побега ему доложил по телефону его адъютант. Лишь после своего возвращения из отпуска на пасху 1944 года он узнал от своего начальника штаба Кортена о том, что военнопленные расстреляны... В связи с этим Геринг не может быть признан ответственным за этот, в высшей степени прискорбный приказ, воспрепятствовать которому было свыше его сил.
Далее обвинение говорит о суде Линча, который в отдельных случаях в 1944 году был осуществлен немецким населением по отношению к сбитым вражеским летчикам. За эти события ответственность возлагается на подсудимых, в частности, также на рейхсмаршала Геринга.
Для подтверждения своих обвинений против рейхсмаршала Геринга обвинение в первую очередь ссылается на протокол от 19 мая 1944 г. так называемого совещания о летчиках-истребителях, которое имело место 15 и 16 мая 1944 г. под руководством Геринга.
В параграфе 20 этого протокола записаны высказывания Геринга о том, что он предложил фюреру дать указание расстреливать вражеских летчиков-террористов немедленно на местё совершения преступления. Подсудимый со всей решительностью оспаривает правильность этой записи и утверждает, что такого высказывания с его стороны не было.
Если на этом совещании действительно говорилось о летчиках-террористах, то это замечание могло быть сделано лишь в том смысле, что фюрер предложил такие меры...
Обвинение ставит в вину подсудимому Герингу, что он незамедлительно после 30 января 1933 г., занимая пост прусского министра внутренних дел, а вскоре затем — прусского премьер-министра, создал в Пруссии режим, при котором господствовал террор в целях подавления всякой оппозиции программе нацистов.
Для осуществления своих планов он использовал прусскую полицию, которой уже в феврале 1933 года для защиты нового правительства он дал приказ действовать беспощадно против всех политических врагов, не считаясь с последствиями. Для обеспечения власти он создал страшную тайную государственную полицию (гестапо) и уже в начале 1933 года — концентрационные лагеря.