«Организуя этот судебный процесс, мы должны помнить о тех стремлениях, с которыми наш народ принял на себя тяготы войны. После того, как мы вступили в войну, использовали наших людей и наши богатства для искоренения зла, весь народ почувствовал, что в результате этой войны должны быть созданы обязательные правила и эффективный механизм для того, чтобы всякий, кто питал бы мысль о новой разбойничьей войне, знал бы, что он за это будет лично привлечен к ответственности и лично наказан».
В другом месте доклада говорится следующее:
«Покушение на основы международных отношений должно рассматриваться как преступление против всех стран, которые при помощи права должны защищать нерушимость своих принципиальных договоров, наказывая агрессора. Поэтому мы предлагаем выдвинуть требование о том, что агрессивная война должна считаться преступлением и что современное международное право должно отказаться от положения, согласно которому тот, кто начинает или ведет войну, действует в соответствии с законом».
И в самом деле во все не нужно было выдвигать требования о создании нового уголовного закона, если бы такое поведение было бы наказуемым уже в соответствии с существующим правом.
Очевидно, что выполнение подобного требования судом, каковы бы ни были юридические принципы процесса, противоречило бы принципу, на котором основано уголовное право почти всех цивилизованных народов и который находит свое выражение в правиле: нет преступления, не указанного в законе, то есть действие может лишь тогда повлечь за собой наказание, если наказуемость его установлена законом до того, как оно было совершено. Это положение кажется тем более примечательным, что правило «нет преступления, не указанного в законе» зафиксировано в конституциях почти всех цивилизованных государств...
Помимо участия в общем плане или заговоре, как это изложено в первом разделе Обвинительного заключения, подсудимому Рудольфу Гессу вменяется в вину совершение военных преступлений и преступлений против человечности. Это обвинение основывается, по существу, на одном документе, а именно на документе ВБ-268 (Р-96).
Речь идет о письме имперского министра юстиции имперскому министру и начальнику имперской канцелярии от 17 апреля 1941 г., в котором говорится о введении уголовного закона против поляков и евреев в присоединенных восточных областях. Подсудимого Гесса это касается лишь постольку, поскольку в письме, между прочим, упоминается, что заместитель фюрера поставил на обсуждение вопрос о введении телесных наказаний. Если учесть, что штаб заместителя фюрера насчитывал 500 чиновников и служащих и что по вопросам законодательства существовал особый отдел, который непосредственно вел переговоры с отдельными министерствами, то кажется очень сомнительным, чтобы подсудимый Гесс лично вообще занимался этим вопросом... Точна зрения фюрера или же в данном случае заместителя фюрера в том виде, как она изложена в письме имперского министра юстиции, не имеет отношения к делу с позиций уголовного права...
Другой документ, представленный обвинением, это документ США-696 (ПС-62). Здесь речь идет о распоряжении заместителя фюрера от 13 марта 1940 г., в котором говорится об инструктировании гражданского населения относительно поведения при высадке на территории Германской империи парашютистов или приземлении вражеских самолетов.
Это тот самый документ, об исправлении перевода которого я ходатайствовал, так как перевод с немецкого на английский, по моему мнению, был сделан неправильно.
Правда, этот документ не содержится в представленных британским обвинением судебных выдержках и не был упомянут господином полковником Гриффит-Джонсом 7 февраля 1946 г., когда он говорил об индивидуальной ответственности подсудимого Рудольфа Гесса, но, учитывая, что это распоряжение было официально представлено в качестве доказательства, необходимо вкратце на нем остановиться.
Поводом для издания этого распоряжения от 13 марта 1940 г. был тот факт, что французское правительство официальным путем и по радио дало указания французскому гражданскому населению, как оно должно вести себя при посадке германских самолетов.
Эти инструкции французского правительства заставили главнокомандующего германскими военно-воздушными силами со своей стороны соответствующим образом проинструктировать германское гражданское население, используя для этого партийные каналы. Главнокомандующий военно-воздушными силами издал инструкцию о поведении населения при посадке вражеских самолетов или парашютистов. Эта инструкция была использована заместителем фюрера Гессом в качестве приложения к вышеназванному распоряжению от 13 марта 1940 г.