– Ты никогда не ошибаешься. Но ты бы лучше дедуцировала, куда этот Чен Те-Шенг делся. Тебе твоя трубка ничего про это не говорит?
А про трубку он зря иронизирует. Папироска очень даже помогает думать. Секрет фирмы: если осторожно вдувать дым от «травки» в кружку с кофе, будет совсем незаметно, что кофе желудёвый.
– Семья Чен. Давно они в Хьюстоне? Соседи что про них говорят? – Спрашиваю я.
– Относительно давно. В Пятом Китайском – чуть меньше двух лет. Но соседи о них толком ничего не знают. Замкнутые, говорят, нелюдимые, вот и всё.
– А Чен-старший чем занимался?
– В основном, огородничал. Ещё изредка помогал сыну чинить компьютеры и другую электронику.
– Понятно. Если бы ты сказал, что Чен-старший изготовлял наркотики, можно было бы поверить и в галлюцинацию. А так, простейшая рабочая версия: глупая шутка Виктора Чена. Кишковёрт, естественно, настоящий, а кровь свиная, как в старых голливудских боевиках.
– Ты Тана больше слушай. Тоже мне: специалист-кинематографист! В боевиках использовали томатный соус!
– Да чёрт с ними, с боевиками. Я про наше дело, о пропавшем теле. Мотив отсутствует! И шутка откровенно дурацкая. И Виктор Чен уже не в том возрасте, чтобы делать такие шутки, особенно с Полицией. Ты одного возраста с Виктором Ченом. Ты бы вот стал такое делать?
– Я разноцветные грибочки не употребляю, ты же в курсе.
– Версия номер два. Отец Виктора Чена куда-то исчез, уехал по-тихому, а сын зачем-то хочет представить это исчезновение убийством. Далее свиная кровь, и всё такое – по версии один.
– Уже лучше, Холмс. Предположим, Виктор Чен хочет, чтобы Полиция расстаралась и нашла его сбежавшего папашу. А отвёртку он принёс, чтобы повысить приоритет дела.
– Овчинка выделки не стоит. Если не найдём или найдём мёртвым – сынок на подозрении за убийство. Если найдём живым, папаша расскажет, как дело было, и сынка привлекут за лжесвидетельство. А ещё, свиная кровь не сработает. Кроме Люминола, у экспертов есть лабораторные методы. Они быстро нароют, что кровь не человеческая – и тоже ничего хорошего.
– А если кровь – человеческая?
– Вся тряпка была в кровище. Дырявить человека, чтобы отлить столько крови? К тому же, если бы Виктор Чен хотел изобразить несуществующее убийство, зачем ему замывать следы крови на полу? Кстати, последнее автоматически означает, что у Виктора есть сообщник. Тань видел кровь, а когда вы с Виктором пришли, крови уже не было. Ты же Виктора из поля зрения не терял, так?
– Ни на секунду!
– Нет, Уотсон. Версия номер два тоже не работает. Если бы Виктор Чен хотел найти сбежавшего папашу, он бы просто пришёл к нам в Околоток и заявил о пропавшем. Мы не в Лос-Анджелесе, слава Богу. В Техасе Полиция работает нормально. Честно регистрируем, усердно ищем, и часто находим. Без всяких там окровавленных тряпок.
– Вы, как всегда, правы, Холмс. Ещё версии будут? Что Ваша трубка Вам говорит?
– Моя трубка говорит мне, что есть ещё и третья версия. Если отбросить глупую шутку и намеренную инсценировку, получается, что кого-то в той хижине всё-таки продырявили отвёрточкой, так?
– Так.
– Ну вот. Предположим, мы сидим тут, у себя дома, в четыре часа дня. Хорошая погода. Солнечно. Детишки из школы притопали. Женщины ужин стряпают. И даже уже мужики с работы начали подтягиваться. Вообразил?
– Легко. Хотя я не помню, когда это мы с тобой возвращались со службы в четыре часа дня.
– Тут я, ни с того, ни с сего, достаю кишковёрт, и делаю в тебе дырку.
– Ты опасный человек.
– Ты меня не видел в ярости. Далее три варианта. Вариант первый. В тебе дырка, кровища хлещет, ты выскакиваешь из нашей холупы и…
– И натыкаюсь на соседских пацанов. «Что это с тобой, дядюшка Ким?»
– Правильно! Значит, первый вариант нам не подходит. Отбрасываем. Вариант два. Я тебя заколола сразу насмерть, причём очень тихо, никто не услышал. Высовываюсь наружу. Дальше?