А после урагана – у нас всё уравнялось. Теперь мы живём в одинаковых трущобах и варим похлёбку на одинаковом высушенном навозе. Средний класс – уничтожен как класс! «Нулевой Год» настал.
Глава 27
Когда Марк снова открыл глаза, солнце уже клонилось к закату. Клэрис сказала, что Марк неожиданно погрузился в глубокий сон, и она не решилась будить. К удовольствию Марка, на этот раз никаких снов не снилось. Очевидно, организм начал потихоньку избавляться от «КТСТ номер пять». Теперь Марк чувствовал несильную боль в плече, зато в голове прояснилось, и голоса не донимали.
— Я позвонила Сэмми на Кучу и твоему приятелю в Полиции. Алекс обещал зайти, — сообщила Клэрис, — А Мэри – я послала СМС в два часа, но ответа нет.
— А не проще позвонить?
— Не проще. Что-то на башне сломалось. Ремонтники сказали, все трущобы одновременно починить нельзя. А пока Патрик ездит на рынок дважды в день – забирать электронную почту.
Отлично, улыбнулся Марк, наш район даже официально уже считается «трущобами». — А как вы телефоны заряжаете?
— В доме на углу сохранились солнечные батареи. Дамиан, тот парень без кистей рук, новый бизнес открыл: зарядка телефонов. По десять баксов за штуку.
Импровизированная ширма распахнулась. Коллеги принесли из Участка открытку с пожеланием скорейшего выздоровления. К открытке добавили подарки: две маленькие баночки консервированного тунца из военных пайков (датированные двадцать третьим годом – где нашли такое сокровище?) банки с мёдом и домашним вареньем, и буханку свежеиспечённого хлеба. Бен достал из кармана и приложил к подаркам тоненькую пачку измятых банкнот.
— Собрали в Участке немного. С наличными в Хьюстоне напряжёнка.
— А отчего вы в комбезах? Прямо с места преступления?
Бен улыбнулся. — У нас в Участке – вроде ночлежки для бездомных полицейских. А униформы мы отправили в прачечную. Но про преступления – ты прав. Жду-не дождусь, когда моего любимого следователя выпишут из больницы. С некоторой долей воображения, я передам под юрисдикцию ФБР, твою, то есть, – по крайней мере полсотни дел. Готов?
— Я теперь – инвалид. Тебе нужен в Участке калека? — Левой рукой Марк указал на сооружение, приделанное к культе справа.
— Чувак, будь реалистом. Мне, как начальнику участка, абсолютно пофиг, сколько у тебя рук. Ты же старший следователь ФБР, а не какой-нибудь лесоруб!
— На твоём месте, я бы ещё полежал какое-то время. Дай шанс боссу блеснуть в качестве следователя. — Алекс вытащил визитку, — А насчёт твоей руки: мой сын просил передать вот это.
Он подал Марку визитную карточку. Не напечатанную, а написанную аккуратными каллиграфическими буквами на кусочке желтоватого пере-отбеленного картона: «ОТ ИНВАЛИДОВ – ДЛЯ ИНВАЛИДОВ. Протезирование, ортопедические изделия, средства для мобильности. Независимая частная клиника.» Ниже следовали номера телефонов.
— Твой Питер открывает протезную мастерскую? — Спросил Марк.
— Ага. А ты думал, газосварку он приобрёл, чтобы папашка мог давать бесплатные проктологические обследования всяким говнюкам? Сразу как уберёмся на заднем дворе и посадим огороды – начинаем мастерить людям руки-ноги! Уильям пусть тоже приходит. Хотя предупреждаю сразу: мой сын и его друзья ещё ни разу не делали протез руки. Ты с Уильямом – пригодитесь в качестве подопытных кроликов.
— Надеюсь, Питер не потеряет деньги. — Марк повертел визитку в пальцах, — В «Протезах для Жизни» – инвалидам войны дают руки и ноги бесплатно!
— Конкуренты закрываются, Марк! Один из бизнес-партнёров Питера трудился в «Протезах для Жизни», так вчера – уволили. Такую возможность нельзя упускать! Мальчики оказались с газосваркой в нужном месте и в правильное время.
Марк моргнул. — Непонятно. Федеральную программу закрыли?
Не только клиники, — сказал Бен вместо Алекса. — Позавчера Президент выступал по «CNN». Объявил Округ Харрис, и ещё три округа, зоной бедствия. Много обычной политической болтовни, но основная идея, хотя и не сказал прямо, такая: мы должны полагаться исключительно на внутренние ресурсы, чтобы восстановить город. Никакой внешней помощи не будет, и точка! На границах пострадавших округов – карантин; никого не впускают и никого не выпускают.