Сцена выглядела очень похоже на фотографии времён войны во Вьетнаме. Тесть Марка хранил несколько старых альбомов – «Хим-фото», как теперь называют. Снимки в основном были черно-белыми, и лишь немногие – цветными, с неестественно яркими оттенками. Память неожиданно подсказала: «Кодахром-X», кажется так тесть называл цветную плёнку. Дэйвид рассказывал, снимки не высвечивались мгновенно на экранчике камеры, а «проявлялись» и «печатались» в специальной химической лаборатории. А экранчиков у камер – вообще не было! Никто не знал, получилось или нет, пока лаборатория не выдавала отпечатки. Удивительно, как много упорства требовалось, чтобы быть фотолюбителем в те далёкие времена.
Дэйвид служил в ВВС, и был во Вьетнаме с семидесятого по семьдесят второй год. Служба оказалась не опасной: аэродромный механик – это не в джунглях. Увлекаясь с детства фотографией, он нащёлкал тысячи снимков. В основном, портреты друзей и сослуживцев: на аэродромах, с бензовозом, грузовым самолётом или вертолётом «Хью» на заднем плане. Ещё было много фото из повседневной жизни Сайгона: рыночные прилавки, гонки велорикш по улицам, студентки в традиционных белых платьях, мальчики-нищие, играющие в пыли перед дорогим кафе. Ну и в сельской местности: босые женщины в чёрных шёлковых пижамах и конических шляпах, на рисовых чеках. Здесь, в трущобах шоссе Гаррет, сходство особенно бросалось в глаза.
Значит, Америка жила сейчас как во Вьетнаме шестьдесят лет назад? Конечно, на американской земле не было войны. В альбомах Дэйвида Марк видел фотографии со следами страшной войны, которая тогда шла в Индо-Китае уже четверть века. Особенно запомнился обугленный остов подстреленного «Хью» в джунглях…
Как хорошо, Америке удалось избежать всего этого, не так ли? Повернули за угол, и реальность немедленно опровергла умозаключения Марка: посреди изумрудных рисовых чеков торчал частично разобранный остов армейского самолёта-транспортника «Геркулес». Когда-то Марк видел этот самолёт в новостях по телевизору. Несколькими годами ранее, «Геркулес» потерял управление после взлёта и рухнул здесь, утащив в могилу шесть военных на борту и тридцать обитателей трущоб. Теперь останки самолёта служили жилищем для нескольких семей. Навстречу по тропинке медленно двигался амер-азиат лет тридцати. Он ковылял, опираясь на костыль, и вёл за руку маленькую полуголую девочку, вероятно, дочь. Рубашка на калеке – гражданская, но брюки и солнцезащитные очки военного образца однозначно говорили: мужчина пострадал на войне… Война на американской земле пока не шла, но в трущобах – следы были в полном наличии. Как во Вьетнаме в семидесятые годы прошлого века!
Ким спросил человека с костылём, как найти жилище семьи Хобсонов. Калека принялся объяснять, рисуя пальцем на ладони другой руки воображаемую карту. Маленькая девочка с любопытством смотрела на них и сосала большой палец.
Ещё одно поразительное сходство с фотографиями вьетнамской войны, удивился Марк. Вьетнамский сержант с повязкой военной полиции «MP» на рукаве разговаривает с одноногим парнем в потрёпанной солдатской форме. На заднем плане двое полуголых ребятишек, точно как эта девочка, смотрели с любопытством на «MP», а один мальчик – засунул в рот большой палец. А тот инвалид на снимке точно так же опирался культёй на ручку костыля… Ким кивнул, и калека продолжил движение по тропинке. Проходя мимо Марка, пробормотал вежливо: «Как-ваши-дела-сэр?» Девочка махнула рукой и сказала: «Приветик!» Интересно, что одноногий вьетнамец и ребятишки на фото сказали тогда американскому военному с камерой?
— Направление выяснили, — подтвердил Ким. — По этой тропинке, второй поворот направо. Однако, мужик утверждает, нет там никого на протезе…
— Давай всё равно проверим, раз пришли, — сказал Марк. День обещал быть нелёгким. К сожалению, выпросить у Бена полицейскую машину для расследования нереально, да и бесполезен автомобиль в этих трущобах. Здесь и дорог-то почти нет.
Офицеры толкали велосипеды по тропинке минут пять, встретив ещё одну группу женщин с вёдрами на бамбуковых шестах. Лачуга семьи Хобсонов походила на кучу старой мебели и ДСП. Пожилая женщина сидела на крыльце и чистила овощи.