Несмотря на ужасные увечья, Уильям удивительно хорошо приспособился, и всё – благодаря Клэрис. В памяти Марка отпечатался день, когда Клэрис неожиданно позвонила ему на служебный телефон. «Уильям мне звякнул только что!» — выпалила она: «С плавучего госпиталя! Санта-Лючия!»
«С плавучего госпиталя? Надеюсь, ничего серьёзного?»
«Да нормально всё. Операция без осложнений. Ему обе руки отчекрыжили!»
«Клэрис! Обе руки? Как это – отчекрыжили?»
«Ну, то есть – ампутировали.»
«Ампутировали? Обе руки? Чёрт! Несчастье-то какое!»
«Почему несчастье? Это же зашибись!» — радостно завопила в трубку Клэрис: «Уильям скоро будет дома! Живой! Я так рада, ты не представляешь!»
«Зашибись?» — Марк сжал руку в кулак. Вот ведь дура! Радуется, что муж стал калекой!
«Да при чём, нафиг, руки? Я по телеку видела: электронные протезы! Сделаем Уильяму такие – и без проблем.»
Через восемнадцать дней Клэрис получила СМС: «Санта-Лючия» приходит завтра в полдень, родственники могут прибыть в порт, чтобы забрать инвалидов[11]. В конце XX века, словечко «инвалид» в Америке использовалось только в контексте исторических книг. Про Наполеоновские войны, к примеру. Полит-корректность была в большой моде. Про человека нельзя было сказать: «он – инвалид». Говорили: «с ограниченной подвижностью» или «с ограничениями по зрению». А вместо «мальчик-дебил», говорили: «нестандартно-одарённый ребёнок». По мере того, как Соединённые Штаты вели малые и большие вооружённые конфликты, наполняя загаженные улицы разваливающихся мегаполисов безрукими и безногими калеками в потрёпанной униформе, слово «инвалид» вползло в повседневный обиход. Кое-кто мрачно шутил: «инвалид» – это укороченное от «солдат».
Клэрис несколько раз пересказывала историю той поездки в Галвестон. Автобус от Шелдон-Рез до Галвестона в прошлом году ещё ходил, правда, что называется, на честном слове. Клэрис не повезло. По дороге автобус несколько раз ломался, и водителю приходилось останавливаться и копаться в двигателе. Приехали в Галвестон на два часа позже расписания.
«Я помчалась в порт.» — рассказывала Клэрис: «На Уарф-стрит: нифига себе! По всей улице в барах – молодые люди на костылях. Вроде, в городе все – одноногие! Стою на пристани – как последняя дура. Подходит медсестра. Говорит: кого ищешь, девушка? Я, начала, типа: Вы не знаете пациента? Уильям Пендерграсс? А она такая: да кто же всех-то по фамилии упомнит? Но ты сильно опоздала, дочка: пациентов мы уже выгрузили. Я такая: еть-твою-медь! Вот дура: понадеялась на этот проклятый автобус! На омнибусе, с лошадками – оно куда надёжнее.»
«А медсестра спрашивает: он у тебя ходячий или нет? Я говорю: в смысле? Она: ну, на костылях научился уже? Я говорю: причём, нафиг, костыли? У него же руки ампутированы, а ноги на месте. Она такая: руки, говоришь? В смысле: обе? Сколько у нас этих бедняг было в рейсе: шесть или семь? Ты сходи, автобусную станцию проверь. А может, он в каком-нибудь баре? С дружками? У нас многие после рейса: как на берег – сразу в бар. На корабле-то – сухой закон.»
«Подождите, говорю, не мог же он уйти? Ему же глаза выбило! Тогда медсестра говорит: с ампутацией обеих рук и незрячий? Как звать? Уильямом? Наверное, это Билли, с третьей палубы, на корме по правому борту. Да уж, карачун парню. Я: какой ещё карачун? А она: что слышала, голубушка! Стопроцентный обрубок! Ты ему кто будешь: сестра или подружка? Я говорю: жена!»
«А она и говорит: вот и славно вы разминулись! На твоём месте, девочка, я б ещё подумала калеку забирать. А я такая: что Вы, к чертям, имеете в виду? Ну, она и говорит: ты, типа, сама прикинь, сможешь с безруким жить-то или нет? Хочешь, бесплатный медицинский совет? Двигай себе потихоньку домой, а мы твоего Билли отправим напрямую отсюда – в «Дом Надежды». Там, вообще… нормально. Муж поймёт. А ты подожди несколько месяцев, пока он привыкнет, да и посылай бумаги на развод. По почте…»
«Так и сказала: развод по почте! Дэйви – без отца! Ну, я ей, такая: никакого «Дома Надежды» и никакого развода! И прекратите называть моего Уильяма «карачун». Мой муж будет жить нормальной жизнью. Получше чем все любые прочие! А у моего Дэйви должен быть отец! Заканчивайте Вашу пустую болтовню и покажите мне, наконец, где тут мой муж. Она на меня поглядела и говорит: иди, милая, посмотри возле во-о-он того склада – в конце причала. И дай Бог вам счастья. Тебе и твоему Билли, девочка…»