– Простите, тут свободно? – спросила одна из них – ходячее воплощение сексуальных фантазий как моих, так и Маврикия: это создание имело длинные светлые волосы, искусно подрисованные глаза, одета она была в короткую зеленую юбку и топик с открытыми плечами, а на плечи был наброшен красный свитерок. И, разумеется, сапоги на высоченном каблуке. Просто кусочек яркого лета посреди осточертевшей, слишком длинной зимы.
А снаружи-то минус восемь!
Ее подружка, тоже ничего так себе, делала вид, что смотрит на вход в кафе, как будто там вот-вот должен появиться кто-то, кого она долго ждет.
– Садимся? – спросила подружка Зеленая подружку Глядящую.
– Ну, можно, – нежно протянула Глядящая и добавила: – Но мы же договорились…
Знаем мы эти номера.
Мы с Маврикием понимающе переглядываемся – это даже не мини-, это скорее милливзгляд.
Девушки явно были на выданье.
– Мы тоже кое-кого ждем, – быстро сказал Маврикий, – но ничего, поместимся.
Девушки сели, и я почувствовал прилив адреналина.
– Иеремиаш, – представился я, и Зеленая подала мне руку. Как парень. Ненавижу такое. Но глаза, ноги и волосы у нее были сногсшибательные.
– А-а-а-а, – сказала она.
Отличное имя. Недлинное.
– Маврикий, – Маврикий поднялся. – Выпьете что-нибудь?
Разумеется, сначала надо вложиться.
– А вы что пьете? Я Эвка, а это Иза, – Зеленая слегка улыбнулась.
Маврикий показал на пиво, но меня компрометировать на стал.
– Может быть, какой-нибудь коктейль? – решила отозваться Глядящая, хотя взгляд ее по-прежнему был прикован к входной двери.
Вокруг народу становилось все больше.
– Эти два места свободны? – какой-то симпатичный паренек схватился было за спинку стула.
– Заняты, – ответил я. – Мы кое-кого ждем.
Зеленая наградила меня взглядом, в котором не было восторга. Странно, потому что этот Симпатичный, на мой взгляд, выглядел довольно слабо.
– Джин с тоником, «Кровавая Мэри», водка с колой? – Маврикий наклонился над столиком.
– Ну, может, «Текила санрайз», – вздохнула Зеленая.
– А мне джин, – ответила вторая и вытянула сотню.
– Да ты, верно, шутишь! Мы угощаем, – Маврикий взглянул на нее так, будто ему под нос сунули мертвеца, и отошел, а я понял, что девчонки наши.
Вопрос времени.
Девушки склонились друг к другу и начали о чем-то шептаться, а я делал вид, что меня это не интересует. Через минуту вернулся Маврикий, поставил перед ними коктейли и уселся рядом со мной.
– Иеремиаш, ты мне не сказал, когда у тебя съемки кончаются, – он улыбнулся извиняющейся улыбкой девушкам, как будто нас прервали на середине необыкновенно интересного разговора.
Я поморщился.
Представляться оператором, не упоминая о том, что в данный момент я безработный, казалось мне глупым и плоским. Хотя, конечно, это сильно упрощало нам задачу.
– Ты фотограф? – спросила Глядящая равнодушно.
– Мой друг заканчивает фильм, – пустил Маврикий в ход тяжелую артиллерию, а я вспыхнул: я что, не сниму девицу без этого?!! да за кого он меня держит?!
– Ты снимаешь кино? – Зеленая бросила быстрый взгляд на подругу.
– Ну… я немножко кручусь в этом мире.
– Крутится он… Он оператор, – объяснил Маврикий. – Так же, как и я.
– Ага, – прокомментировала Зеленая.
Они старательно делали вид, что это не произвело на них впечатления.
Женщины вообще часто притворяются. Они притворяются, что им понравилось, а потом говорят, что это было безнадежно и ужасно… Они восхищаются чем-то, а потом говорят, что просто не хотели делать тебе больно… или изображают равнодушие, а сами нетерпеливо перебирают ногами.
Это был как раз такой случай. Они не хотели, чтобы мы заметили, что произвели на них впечатление. Какое-либо. Это мы тоже знаем.
Глядящая, однако, была столь убедительна в своем высматривании кого-то, что я начал подозревать в ней актерское образование. Все ее тело было напряжено и выгнуто неестественным образом, так, чтобы видеть, что происходит в дверях. А они не закрывались, все время кто-то входил и выходил, потому что курить в помещении было нельзя, а курящих, как обычно, было полно.
Я уже не хожу в заведения, где курят, потому что тогда мне приходится сидеть в какой-нибудь отделенной малюсенькой комнатушке, где толпа раз в семьдесят больше, чем в зале для нормальных людей. Но Маврикий курит, Толстый курит, так что это мое привычное окружение.