При этих обстоятельствах Гончаров нашел наиболее уместным предоставить право печатания «Обломова» «Отечественным запискам» Краевского, для которых роман первоначально (1849 г.) и намечался. В письме к брату Николаю Александровичу Гончаров писал, что «выгодно продал» роман Краевскому и что сумма, которую он взял (десять тысяч серебром), могла бы в Симбирске, и особенно в прежнее время, «счесться капиталом, а в наше время, и притом здесь, не составляет важной суммы».
В конце 1858 года Гончаров готовил «Обломова» в печать. Но работа над романом продолжалась и в корректуре. Имея в виду корректуру первой части «Обломова», он писал И. Льховскому: «Недавно я сел перечитать ее и пришел в ужас. За десять лет хуже, слабее, бледнее я ничего не читал первой половины первой части: это ужасно! Я несколько дней сряду лопатами выгребал навоз, и всё еще много!» Конечно, это была не легкая работа! «Кругом я обложен корректурами, как катаплазмами, которые так и тянут все здоровые соки…» — жаловался он В. П. Боткину.
«Обломов» был опубликован в первой — четвертой книгах журнала «Отечественные записки» за 1859 год и в том же году вышел отдельным изданием.
Глава десятая
«Обломов»
Выход «Обломова» был воспринят русскими людьми как важнейшее общественное событие. «В типе Обломова и во всей этой обломовщине, — писал Добролюбов в своей знаменитой статье «Что такое обломовщина?», — мы видим нечто более, нежели просто удачное создание сильного таланта; мы находим в нем произведение русской жизни, «знамение времени»[139].
Эти слова Добролюбова заключали в себе очень глубокий смысл. Если роман Гончарова являлся «произведением русской жизни» и «знамением времени» — значит, он отвечал главным интересам и стремлениям современности, значит, он многое объяснял в русской общественной жизни.
Передовая русская литература того времени в лице таких писателей, как Щедрин, Некрасов, Островский, Тургенев, Писемский, произносила беспощадный приговор крепостничеству. К их голосу присоединил свой голос и Гончаров. Он выступил как страстный обличитель крепостничества, «всеобщего застоя», косности, обломовщины.
Однако когда Гончаров писал «Обломова», он был далек от каких-либо революционных намерений. Говоря о себе, что в сороковых-пятидесятых годах и он проникся «новыми веяниями», Гончаров имел в виду идеалы прогресса, гуманизма и борьбы с крепостничеством, которые, по его мнению, должны были осуществиться в рамках существующего строя. Гончаров верил «в светлую перспективу будущего», и это воодушевляло его как художника, вселяло в него надежду, что ликвидация крепостнического уклада послужит делу преобразования всей русской жизни. Это и определило идейный пафос романа.
Так как борьба с крепостничеством была тогда основным жизненным интересом русского народа, творчество писателей, посвятивших себя этой борьбе, не могло не быть в большей или меньшей степени народным по своей направленности и сущности. В творчестве Гончарова, так же как и в творчестве Тургенева, Островского и других, нашли свое отражение чаяния и интересы русского народа. Это позволяет говорить о существенных чертах народности в творчестве Гончарова.
Гончаров страстно стремился писать «правду жизни». По глубокому его убеждению «правда жизни», верность изображаемой действительности, «нужны художнику», чтобы служить «целям жизни», то есть прогрессивным идеалам. Все образы и картины своих произведений он черпал из действительности. Образ Обломова и обломовщины возник и сложился у Гончарова в результате вдумчивого, зоркого и длительного наблюдения над жизненными явлениями.
Известное «представление об обломовщине», по словам самого писателя, «зародилось» у него еще в детстве. В дальнейшем — в годы пребывания на родине и службы в симбирском губернском управлении, а также в Петербурге — это представление об обломовщине о ее социальной сущности и формах проявления намного расширилось и обогатилось. Гончаров увидел, что обломовщина является тяжким общественным пороком. И уже в сороковых годах романист поставил себе цель — изобразить «лень и апатию во всей ее широте и закоренелости», показать обломовщину как «стихийную черту», характерную для крепостнического общества.
Чтобы нарисовать это зло во всей его полноте и сущности, требовалось широкое полотно. Ни один русский роман не отображал такого большого периода жизни, как «Обломов». А. Г. Цейтлин установил, что действие «Обломова» охватывает с промежутками период времени с 1819 года (когда Илюше Обломову было только семь лет) по 1856 год. В романе отражена целая жизнь человека и вместе с тем целая эпоха русской жизни.
Великие художники-реалисты в центр своего внимания всегда ставили человека и изображали его в живой связи с окружающей его средой. Характер своего героя они прежде всего стремились объяснить условиями воспитания. Гоголь, например, имея в виду Тентетникова из «Мертвых душ», писал: «Родятся ли уже такие характеры или потом образуются как порождение печальных обстоятельств, сурово обстанавливающих человека? Вместо ответа на это, лучше рассказать историю его воспитания и детства».
По мнению Гончарова, характеры определяются, «создаются» средой, окружающей человека, обстоятельствами, в которых он воспитывается и развивается. В письме к С. А. Никитенко от 25 февраля 1873 года Гончаров писал: «Я старался показать в «Обломове», как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в …кисель — климат, среда, протяжение — захолустья, дремотная жизнь — и еще частные, индивидуальные у каждого обстоятельства».
Илью Обломова «превратили в кисель» прежде всего условия, в которых он воспитывался в детстве. Рассказу об этом Гончаров посвятил первую часть романа — «Сон Обломова».
Обломовка — вот та почва, на которой вырастала и коренилась обломовщина, вот та колыбель, которая лелеяла и уродовала тело и душу ребенка, та жизненная стихия, которая определила его судьбу, обрекла на никчемное существование и жалкую гибель.
Но что же представляет собою эта Обломовка, которая приобрела столь символическое значение в русской истории?
Обломовка — это застывшая в своей неподвижности и патриархальной отсталости дворянско-поместная усадьба дореформенной поры. Источником существования обломовцев является труд крепостных крестьян.
Обломовка живет по законам примитивного натурального хозяйства. Ленин подчеркивал, что в силу господства натурального хозяйства, «крепостное поместье должно было представлять из себя самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся в очень-слабой связи с остальным миром»[140]. Таким поместьем как раз и была Обломовка. Ее обитатели оторваны от внешнего мира: «Интересы их, — говорится в романе, — были сосредоточены на них самих, не перекрещивались и не соприкасались ни с чьими». Обломовцы «глухи были к политико-экономическим истинам о необходимости быстрого и живого обращения капиталов, об усиленной производительности и мене продуктов», и не пытались «открыть какие-нибудь новые источники производительности земель». Все в Обломовке, как и в адуевских Грачах, «живет повторениями».
Все силы обломовцев направлены на удовлетворение своих потребностей. В Обломовке «забота о пище была первая и главная жизненная забота». Даже сон был чем-то вроде всеобщей трудовой повинности. После обеда в Обломовке всегда наступал «всепоглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти». И даже если приходилось угорать, так угорали все вместе.
Стихия бытия обломовцев — косность. Они неотступно придерживаются старых традиций и обычаев, завещанных им предками. В этом пафос их жизни. Их загрызет тоска, если завтра не будет похоже на сегодня, а сегодня — на завтра. Духовный мир обломовцев беден, ограничен тесными рамками их быта. Они никогда не задавались вопросом: «Зачем дана жизнь?» Несмотря ни на что, «они продолжали целые десятки лет сопеть, дремать и зевать или заливаться добродушным смехом от деревенского юмора», цвести здоровьем и весельем. Жизнь их течет, «как покойная река» — «монотонным узором». В Обломовке «все дышало первобытной ленью, простотою нравов».
139
Статья Н. А. Добролюбова «Что такое обломовщина?» была напечатана в журнале «Современник», 1859, N 5, то есть месяц спустя после опубликования всего гончаровского романа.223