— Фрэнки? — негромко позвал он.
И снова никто не ответил, только дождь барабанил по крыше. Босх постучал.
— Фрэнки?
Ничего. Босх повернул ручку и осторожно открыл дверь. В комнате было темно, но полоска света из коридора пролегла через кровать, и он увидел, что на ней никого нет. Сумка, в которой Шихан принес из дома вещи, валялась пустая на полу. Скомканная одежда кучкой лежала на кровати.
Любопытство понемногу уступало место тревоге. Босх быстро вернулся в холл, заглянул в свою спальню, проверил обе ванные. Шихан как будто исчез.
Босх прошелся по гостиной, размышляя, куда мог пойти бывший напарник. Машины у него не было. Прогулки пешком были не в характере Шихана, да и куда бы он отправился? Босх поднял телефон и нажал кнопку повторного набора — может быть, Шихан вызывал такси. Номер, как ему показалось, был семизначный, но набор прошел так быстро, что он мог и ошибиться. На звонок ответил заспанный женский голос:
— Да?
— Э, кто это?
— А кто вы?
— Прошу извинить. Я детектив Гарри Босх из департамента полиции Лос-Анджелеса. Пытаюсь проследить звонок из...
— Гарри, это Марджи. Марджи Шихан.
— О... Марджи...
Ему и самому следовало бы догадаться, что Фрэнки звонил ей.
— Что случилось, Гарри?
— Ничего, Марджи, ничего. Я лишь пытаюсь найти Фрэнки и подумал, что он, может быть, вызывал такси или звонил куда-то еще. Извини, что...
— Что значит — найти его?
Ее голос уже наполнился тревогой.
— Не беспокойся, Марджи. Просто Фрэнки остался сегодня у меня, а мне пришлось уйти. Я только что вернулся, а его нет. Хочу выяснить, куда он мог пойти. Он звонил тебе сегодня?
— Да, раньше.
— И как? Все в порядке?
— Он рассказал, что с ним сделали. Сказал, что его хотят обвинить в убийстве.
— Нет, Марджи, нет. Уже не хотят. Поэтому-то он и остался у меня. Мы забрали его оттуда. Пусть поживет у меня, переждет какое-то время, пока все не утихнет. Мне очень жаль, что я тебя разбудил.
— Он сказал, что они еще вернутся за ним.
— Что?
— Фрэнк не верит, что они так легко его отпустят. Он никому не доверяет, Гарри. Я имею в виду, в департаменте. Никому, кроме тебя. Ты его единственный друг.
Босх молчал, не зная, что сказать.
— Гарри, найди его, слышишь? А потом перезвони мне. В любое время.
Глядя через стеклянную дверь веранды, Босх различил какой-то темный предмет на перилах и, подойдя к стене, включил свет. На перилах стояли пять бутылок из-под пива.
— Хорошо, Марджи. Скажи мне свой номер.
Он записал цифры и уже собрался вешать трубку, когда она снова заговорила:
— Гарри, он сказал мне, что ты женился и уже развелся.
— Ну, мы не развелись, но... в общем, ты понимаешь.
— Да, Гарри, я понимаю. Будь осторожен, береги себя. Найди Фрэнсиса, и пусть кто-нибудь из вас позвонит мне.
— Хорошо.
Босх положил трубку, отодвинул в сторону дверь и вышел на веранду. Все пять бутылок были пустые. Он повернулся направо — Фрэнсис Шихан лежал на шезлонге. Подушка под головой и участок стены возле двери были забрызганы кровью вперемешку с волосами.
— Боже!.. — прошептал Босх.
Он подошел ближе. Шихан лежал с открытым ртом, и кровь перетекла через нижнюю губу и застыла темной струйкой на подбородке. На темени зияло выходное отверстие размером с блюдце. Дождь намочил волосы, обнажив рану, которая и без того выглядела ужасной. Босх отступил на шаг и осмотрелся. У левой передней ножки шезлонга лежал револьвер.
Он еще раз окинул взглядом тело друга и резко выдохнул. Получившийся звук напоминал звериный рык.
— Фрэнки!!!
В голове уже бился вопрос, ответа на который Босх не знал.
Неужели это сделал я?
Один из помощников коронера застегнул мешок, в котором лежал Фрэнки Шихан. Двое других опустили зонты. Потом они подняли тело, положили его на каталку, прикрыли зеленой накидкой и повезли через дом к передней двери. Босха попросили отойти в сторону. Он отступил. Дверь закрылась, и уже в следующий момент на него снова обрушилось невыносимое чувство вины. Босх поднял голову — вертолетов, к счастью, не было. Радиосвязью никто не пользовался, и, следовательно, о смерти Шихана знали только те, кого известили об этом по телефону. Худшим оскорблением для Фрэнки Шихана было бы появление над домом, где он принял смерть, вертолета с пронырливыми репортерами.
— Детектив Босх!
Он повернулся. У двери на веранду стоял замначальника полиции Ирвинг. Босх вернулся в гостиную, где его уже ждал агент Рой Линделл.
— Расскажите нам, что здесь случилось, — сказал Ирвинг. — К патрульным на улице подошла какая-то женщина, которая утверждает, что живет по соседству. Адриана Тигрини. Знаете ее?
— Да. Она живет рядом.
— Так вот, ваша соседка утверждает, что слышала три или четыре выстрела. Подумала, что стреляете вы, и не стала звонить в полицию.
Босх кивнул.
— Вы раньше стреляли в доме или на веранде?
— Послушайте, шеф, — помолчав, проговорил Босх, — дело не во мне. Поэтому давайте считать, что у нее были причины думать, что стрелял я.
— Ладно. Картина складывается примерно такая. Детектив Шихан изрядно выпил и начал стрелять. Что, по-вашему, здесь произошло? Я хочу услышать вашу версию случившегося.
— Версию? Какую версию?
— Он сделал это случайно или намеренно?
— Вон оно что. — Босх едва не рассмеялся. — Похоже, здесь все ясно. Шихан застрелился. Самоубийство.
— И не оставил записки?
— Нет. Его записка — это пять бутылок пива и три пули в небо. Он сказал этим все, что хотел. С копами такое часто бывает.
— Его освободили, отпустили домой. Почему он застрелился?
— Ну... это же понятно...
— Вам — может быть. Но не нам. Не могли бы объяснить?
— Он звонил жене. Я разговаривал с ней. Еще до того, как нашел его. По ее словам, Шихан был уверен, что его так просто не отпустят, что этим все не кончится.
— Вы имеете в виду результаты баллистической экспертизы? — спросил Ирвинг.
— Нет, думаю, дело в другом. Шихан знал, что убийство надо на кого-то повесить. И лучше всего на копа.
— И потому решил покончить с жизнью? Знаете, детектив, звучит не очень убедительно.
— Он не убивал Элайаса.
— В данный момент это всего лишь ваше мнение. Факт же остается фактом: Шихан застрелился накануне проведения баллистической экспертизы. И вы, детектив, сделали все, чтобы дать ему возможность совершить самоубийство.
Босх отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть Ирвинга и попытаться сдержать закипающую внутри злость.
— Оружие, — продолжал Ирвинг. — Старая «беретта» двадцать второго калибра. Серийный номер выжжен кислотой. Проследить невозможно. Оружие ваше, детектив?
Босх посмотрел на него.
— Что вы хотите этим сказать? Что я дал ему револьвер, чтобы он смог застрелиться? Я был его другом. Единственным другом. Оружие не мое, ясно? По пути сюда мы заезжали к нему домой. Шихан забирал кое-какие вещи. Тогда же, наверное, прихватил и «беретту». Да, я хотел ему помочь, но никогда бы не стал давать оружие.
— Ты кое-что забыл, Босх, — заговорил Линделл. — Мы обыскали его дом. Никакого оружия там не было.
Босх повернулся к фэбээровцу:
— Значит, плохо искали. Он приехал сюда с револьвером в сумке. Иначе быть не может, потому что оружие не мое.
Чувствуя, что вот-вот сорвется, что злость и отчаяние возьмут верх над благоразумием и тогда он наговорит лишнего, Босх отошел от стола и сел в кресло. Одежда промокла от дождя, но ему было наплевать на мебель. Он смотрел на стеклянную дверь, за которой нашел Фрэнки Шихана.