Босх слышал, как кто-то громко требовал немедленно прислать санитаров. Никогда в жизни он не чувствовал себя в большей безопасности. Ему хотелось поблагодарить всех, сказать «спасибо» каждому. Кружилась голова, но в душе разливалось ощущение покоя. Что-то похожее он испытал, когда без единой царапины выбрался из туннелей во Вьетнаме.
Босх поднес руки к лицу и попробовал открыть один глаз. По переносице стекало что-то липкое. Кровь. Он был жив.
— Не трогай, приятель, а то будет еще хуже, — сказал кто-то стоящий рядом.
— Что ты там делал, один? — спросил другой.
Босх все-таки открыл левый глаз и увидел молодого чернокожего патрульного.
— Один? Я был не один.
Он наклонился и заглянул в машину. Внутри никого не было. Не было Частина. Не было кейса. Босх выпрямился и поднял голову. Вытер лицо. И посмотрел туда, где небольшая толпа, человек пятнадцать — двадцать, окружила что-то лежащее на земле. Он увидел поднимающиеся и опускающиеся кулаки, ноги, пинающие неподвижную серую массу.
— Боже! — воскликнул патрульный. — Это что, один из наших? Они захватили одного из наших?
Босх не успел ответить. Патрульный прыгнул за руль и заговорил в микрофон. Его голос дрожал от возбуждения и ужаса. Двое полицейских побежали к машинам, и через несколько секунд они уже сорвались с места и понеслись по улице.
Босх продолжал смотреть. Толпа не разбежалась, но с ней что-то произошло. Объект их внимания уже не лежал на земле. Несколько рук подхватили его и подняли над головами, как военный трофей. Босх видел разорванную рубашку, скованные наручниками руки, торчащую из штанины, как сломанная кость, белую голую ногу. Он не был уверен, но ему показалось, что глаза у Частина открыты. Рот тоже открылся, и Босх услышал резкий, пронзительный крик, который в первый момент принял за вой сирены несущейся к толпе патрульной машины. Потом он понял, что это кричал Частин. Кричал перед тем, как его бросили на землю и он исчез из виду.
Глава 39
Стоя за баррикадой, Босх наблюдал, как взвод полицейских прибыл к опустевшему перекрестку, как рассыпалась толпа, оставив на земле распростертое, похожее на свалившийся с грузовика тюк белья тело Джона Частина. Удостоверившись, что он мертв, что помощь пришла слишком поздно, люди в синей форме оставили его в покое. Прибывшие одновременно с вертолетами телеканалов медики занялись Босхом. Обнаружив глубокие порезы на переносице и веке левого глаза, они предложили ему отправиться в госпиталь, но Босх отказался. В конце концов раны очистили от осколков стекла, промыли и заклеили пластырями. Потом его оставили в покое.
Какое-то время Босх просто бродил по блокпосту, пока к нему не подошел лейтенант патрульной полиции, сообщивший, что ему придется вернуться в участок на Семьдесят седьмой улице, куда прибудут и следователи. Лейтенант добавил, что его отвезут туда на машине два офицера. Босх тупо кивнул. Оглянувшись, он увидел на другой стороне улицы разграбленный магазинчик с зеленой неоновой вывеской «Напитки фортуны». Сказав лейтенанту, что вернется через минуту, он перешел через дорогу и вошел в магазин.
Длинное и узкое помещение разделяли три прохода, но полки и прилавки были пусты, стеллажи опрокинуты, пол скрыт под слоем мусора, а в воздухе висел тяжелый запах пролитого вина и пива. Босх осторожно приблизился к прилавку, перегнулся через него и едва не вскрикнул, увидев сидящего в углу мужчину азиатской наружности.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Лицо мужчины распухло и посинело. Наверное, в него попала бутылка. Босх кивнул, однако мужчина не ответил.
— Вы в порядке?
Кивок.
— Помощь нужна?
Мужчина покачал головой и отвернулся, избегая взгляда Босха.
— Сигареты все забрали?
Не получив ответа, он снова огляделся. Неподалеку валялась касса с выдвинутым пустым ящиком. Повсюду лежали спичечные коробки, коричневые пакеты, коробки из-под сигарет. Но ни одной пачки Босх, как ни искал, не нашел.
— Вот.
Сидящий на полу мужчина достал из кармана мятую пачку «Кэмела» и протянул ее Босху. Из пачки торчала одна сигарета.
— Нет, приятель, у тебя же последняя. Обойдусь.
— Возьми.
Босх замялся.
— Уверен?
— Бери.
Босх взял сигарету и благодарно кивнул. Поднял с пола коробок со спичками.
— Спасибо.
Он кивнул еще раз, вышел из магазина, сунул сигарету в рот и втянул через нее воздух, пробуя на вкус. Наслаждаясь вкусом. Достал спичку, прикурил и глубоко и с удовольствием затянулся. Подержав дым в легких, Босх выдохнул и громко, тоже с удовольствием, выругался.
Струйка дыма потянулась вверх. Босх повертел коробок в руке. На одной стороне было написано «Напитки фортуны», на другой — «Спички фортуны». Внутри, над красными головками спичек, отыскалась еще одна надпись:
СЧАСТЛИВ ЧЕЛОВЕК, ОБРЕТШИЙ УБЕЖИЩЕ ВНУТРИ СЕБЯ
Босх опустил коробок в карман. Пальцы наткнулись на что-то еще. Это был пакетик с рисом, оставшийся со свадьбы. Он подбросил его в воздух, поймал, крепко сжал в кулаке и опустил в карман.
На перекрестке все еще лежало тело Частина, только теперь его прикрыли желтой дождевой накидкой, взятой, наверное, из стоящей рядом патрульной машины. Полицейские уже возились с желтой оградительной лентой. Расследование началось.
Босх подумал о Частине, испытавшем, должно быть, настоящий ужас, когда его схватили злые, не знающие пощады руки. Он понимал, что чувствовал Частин, но не испытывал к нему ни малейшего сочувствия. Те руки тянулись к нему уже давно.
Из-за серых облаков появился вертолет и, совершив круг, опустился посреди улицы. Дверцы с обеих сторон распахнулись, и из машины выбрались заместитель начальника полиции Ирвинг и капитан Гарвуд, готовые взять все под свой контроль и направить следствие в нужную сторону. Оба быстро подошли к столпившейся у тела небольшой группке полицейских. Поднятый продолжающими рубить воздух винтами ветер всколыхнул желтую накидку, и Босх заметил, как Ирвинг отвернулся. Один из офицеров нагнулся и поправил плащ.
Хотя Ирвинг и Гарвуд стояли не менее чем в пятидесяти ярдах от Босха, в какой-то момент они словно почувствовали его присутствие и одновременно повернулись. Босх смотрел на них, не отводя глаз. Гарвуд, одетый, как обычно, в строгий темный костюм, поднял руку с зажатой в пальцах сигаретой и понимающе кивнул. Ирвинг, словно не выдержав взгляда Босха, опустил голову.
Босх уже знал, что будет дальше. Ирвинг сделает все как надо, решит проблему в интересах департамента. Частина объявят новым героем, мучеником, погибшим от рук разъяренной толпы. Его смерть станет оправданием предпринятых полицией мер. Произойдет как бы негласный обмен — Частин за Элайаса. Кружащие вверху механические стервятники разнесут известие о гибели копа по городу, и оно будет использовано для прекращения беспорядков. И лишь немногие посвященные будут знать, что виновником этих беспорядков был именно Частин.
Босх знал и то, что сам войдет в молчаливый круг заговорщиков. Ирвинг заставит его сделать это. Заставит потому, что именно от него, Ирвинга, зависела судьба того единственного, что еще было дорого Босху: его работы. Он знал — Ирвинг предложит ему сохранить работу в обмен на молчание. И Босх знал, что согласится на эту сделку.
Глава 40
Мысли снова и снова возвращались к тому моменту, когда его ослепили осколки стекла и брызги спиртного, когда он почувствовал тянущиеся к нему руки. Но через ужас к нему пришел, словно ниспосланный сверху, странный покой. В душе Босха наступил мир. Он как будто познал истину. Он понял, что будет пощажен, что праведный никогда не пострадает от рук падших.
Он думал о Частине и слышал его последний крик — громкий, пронзительный, страшный, почти нечеловеческий. То был крик низвергнутого в ад падшего ангела. И Босх знал, что никогда не позволит себе забыть его.