Его действительно легко не заметить. Всего три стиха. Сорок шесть слов. В этих словах нет никакого особого
драматизма. Они напечатаны обычным шрифтом. Над ними не красуется броский заголовок. Вообще, слова эти настолько, казалось бы, прозаичны, что читатель может не придать им значения, посчитав, будто они написаны исключительно для
того, чтобы связать между собой части повествования. Но пренебречь этими словами — все равно, что забросить работу в
шахте, так и не найдя алмаза, ради которого ты трудился.
Всего лишь одно событие. Событие не такое яркое, как воскрешение Лазаря. Менее заметное, чем насыщение пяти
тысяч. Не столь удивительное, как произошедшее в вифлеемском хлеву. Это вовсе не усмирение бури. Это просто один из
«тихих» моментов Писания. Но не обманывайтесь, потому что в тот миг ни один из ангелов не осмелился возвысить свой
голос и запеть.
Одна дорога, какие-то четырнадцать миль. Полдня ходьбы через опасное ущелье. Но не к дороге должно быть
приковано наше внимание. Это всего лишь одна из многих пыльных дорог того времени. Нет, не к самой дороге, но к тому, куда она ведет, и к Тому, Кто идет по ней.
Он — впереди учеников. Нигде больше мы не видим, чтобы Иисус шел впереди. Ни когда Он сошел с горы, где
произнес Свою Нагорную проповедь. Ни после того, как покинул Капернаум. Ни когда входил в Наин. Обычно Он
предпочитал быть окруженным людьми, вместо того, чтобы идти перед ними.
Обычно, но не сейчас. Евангелист Марк говорит нам, что Иисус тогда шел впереди Своих учеников1. Один. Молодой
воин, идущий в бой.
Если хотите узнать, что у человека на сердце, присмотритесь к последним дням его жизни.
Когда я писал эту главу, я наткнулся на историю юного Мэтью Хаффмана. Ему было шесть лет, он был сыном
миссионеров, которые несли служение в Сальвадоре, в Бразилии. Однажды утром у него стала повышаться температура, и
по мере того, как она поднималась, у него ухудшалось зрение. Родители немедленно повезли его в больницу.
Когда они ехали на машине, он, лежа на коленях у матери, сделал то, чего его родители никогда не забудут. Он
протянул руку прямо перед собой. Мать взяла его руку в свою, но он отдернул ее и снова потянулся к чему-то прямо перед
собой. Мать снова попыталась взять его за руку, но он все равно продолжал тянуться вперед. Удивленная, мать спросила
его: «Мэтью, куда ты тянешься?»
«Я хочу взять Иисуса за руку», — ответил он. После этих слов он закрыл глаза и впал в кому, из которой уже не вышел.
Два дня спустя он умер от менингита.
Он немногое успел узнать за свою короткую жизнь, но научился самому главному: Кого ему нужно искать в свой
смертный час.
Многое можно сказать о человеке по тому, как он встречает свою смерть. Знаете ли вы о Джиме Бонхэме?
Из всех героев Аламо самым известным является, пожалуй, Джеймс Бонхэм, молодой адвокат из Южной Каролины.
Он пробыл в Техасе всего около трех месяцев, но поскольку он любил свободу всем своим сердцем, он не мог поступить
иначе и отправился вместе с теми техасцами, которые шли сражаться за свободу и независимость. Он добровольно
вызвался служить в Аламо, маленькой миссии, расположенной около реки Руадалупа. Когда мексиканская армия закрыла
собой горизонт и маленький бастион приготовился к сражению, Бонхэм прорвался сквозь вражеские заграждения и
поскакал на восток, в Голиад.
В своей книге «Техас» Джеймс Миченер пытается представить, что говорил Бонхэм, когда просил о подмоге: «Их там
всего сто пятьдесят человек. У Санта Анны* уже почти две тысячи, и к нему идет подкрепление... Нужно, чтобы все
мужчины Техаса, которые могут держать в руках оружие, отправились в Аламо как можно быстрее. Нам необходимо
укрепить линию обороны. Помогите нам! Нужно выступать немедленно!»
____________________
* Санта Анна — Антонио Лопес де Санта Анна, мексиканский генерал, в 1834 году установивший в стране диктатуру и
начавший военные действия против американских поселенцев в мексиканской провинции Техас, выступавших за ее
независимость.
Но его просьба осталась без ответа. Полковник Феннин сказал Бонхэму, что он подумает об этом. Молодой человек
понял, что это означает, но скрыл свое негодование и, пришпорив коня, отправился в Викторию.
Миченер далее представляет себе разговор, произошедший между Бонхэмом и маленьким мальчиком:
« — Куда ты поедешь теперь? — спросил мальчик.
— В Аламо, — не раздумывая ответил Бонхэм. — Ты поедешь туда один?