- У меня высокая чувствительность к запахам и дурманящим средствам, особенность дара,- киваю в ответ я. – Только ничего не докажем, «чистильщик» за улику не считается. Слишком пластичный и изменчивый амулет.
- Куда ни посмотри, ничего за улику не считается. А как она выглядит-то, классически правильная улика? – страдальчески вопросил колдун.
- Как остро заточенный нож со следами крови в руках непосредственного убийцы стоящего над трупом. Это мечта всех агентом Департамента. Приятного вечера, меня зовут Дайсу Йентау, вы можете обращаться ко мне господин старший следователь,- мужчина опустился в соседнее с моим кресло, и колдун поспешно встал. Идея сидеть в ногах у другого мужчины его не привлекла. Ничуть не смущаясь, он подтащил к нам еще одно кресло и уселся, вальяжно закинув ногу на ногу. Ему не хватало трости и сигары, настолько довольным жизнью он выглядел.
Неловкая пауза, мы с колдуном переглядываемся и киваем, мол, хорошо, поняли. Я в такой ситуации оказываюсь впервые. Со следователем Джерс было бы проще. Да даже в той ужасной комнате, где меня мучили цикличными вопросами и то было проще и понятней.
- Что у вас в волосах, леди Лёвэ? – прежде чем обратится ко мне, Йентау заглянул в свой список.
- Спицы с украшениями, подарок жениха, и цепочки заклятые на спокойствие и умиротворение. Продемонстрировать?
- Нет,- Йентау помолчал. Мне стало его немного жаль, быть объектом желания большей половины дам высшего света серьезное испытание. – Расскажите о покойной, о том что вы считаете важным?
- Мелинда Ранте боялась высоты,- я отпила еще немного кофе. – Еще полтора года назад она боялась выходить на старый балкон, это на третьем этаже. Мы тесно общались и под моим влиянием и влиянием наших друзей она все же выходила, но к парапету ее можно было подтащить только силой.
- Это интересный взгляд. Некоторые леди заметили, что последние полгода она напротив полюбила заглядывать в пропасть,- Йентау казался расслабленным. Чистое, бледное лицо где контрастом выделяются темные дуги бровей, синева глаз и темный рот.
- Наши пути разошлись. Значит что-то или кто-то заменил ее страх. Так случается, когда человек испуган, один страх может вытеснить другой.
- Кого боялась Мелинда Ранте?
- Наши пути разошлись,- кофе отвратительной горечью осел на нёбе. На пирожное даже смотреть неприятно. Вежливо улыбаюсь и делаю слуге знак доставить мне еще чашечку.
- Некоторые напрямую высказались о том, что убийца ее супруг.
- Вы журналист или следователь? Если уж и обвинять милорда Ранте, то только в том что он мог оплатить услуги наемника. И к слову, он стоял со мной на том балконе,- я приподнимаю уголки губ в вежливой улыбке и склоняю голову набок, ненавязчиво демонстрируя шею.
- Значит не солгал,- Йентау прищурился. – Почему вы это признали? У остатков рода Лёвэ нет претензий к семье Ранте?
- Мы решим все миром, господин старший следователь, это называется мирное урегулирование конфликта,- прикрываю глаза вдыхая кофейный аромат. Я напилась этого чудесного напитка на пару недель вперед. – Все мы одна большая семья, не правда ли? Гранполис смешивает воедино самые взрывоопасные реактивы.
- Господин Андор из Таргота может что-то добавить?
- Я просто мебель, господин старший следователь,- колдун развел руками, а Йентау проследил взглядом за браслетом «чистильщиком». Я поспешила прояснить момент.
- Дурман в курительной комнате,- спокойно произнесла я, и покрутила в воздухе левым запястьем,- у меня непереносимость подобных вещей. Сознание меркнет, а я становлюсь ведомой. Достаточно пропитанной дымом одежды, чтобы на меня подействовало.
- Бич современного общества,- кивнул колдун.
- Департамент пытается продавить закон запрещающий употреблять, хранить и распространять это вещество,- резко произнес следователь. Слишком резко для такой темы. Что-то личное, господин старший следователь?
- И вырезать под корень три гильдии – зельевары, алхимики, целители. Некоторые артефакторы тоже используют дурман.
- И вы?
- О, я прожигаю жизнь в обществе своего возлюбленного,- по-кошачьи выгнув спину я потерлась щекой о плечо колдуна. – У меня нет лицензии, да и диплом отозван. Светская баловница.
- Предлагаете оставить свободу покупать и продавать дурман?
- Не моя прерогатива. Но представьте, что закон вышел, что тогда? Целый пласт зелий, в том числе и необходимых армии обезболивающих настоек, придется вырвать. Кто-то уже совершил прорыв? Замена дурман-траве очень дорогая, и не стоит того. Вернемся к эпохе болезненного целительства? Вас съедят, если не бойцы, то мирные граждане вынужденные драть зубы на живую. Сначала нужно совершить открытия, которые заставят людей отказаться использовать дурман. Сделать его слишком дорогим и не выгодным.