— Выпила… — машинально продолжила я.
— Ну да, откуда же я знал, что тебе нельзя! — возмутился он. — Теперь я получаюсь виноват, так что ли?
— Лёшик, да я не виню тебя, — мне почему-то стало неуютно и, чтобы скрыть смущение, я потерла лицо ладонями, — со мной такого никогда не было… извини, что тебя перепугала… Я же сама ничего не понимаю, очнулась — темно, голова болит, трясет всю, перед глазами — хоровод сплошной…
— Хоровод? — чуть не подскочил в кресле Лешик, — какой хоровод?
— Да кружилось все, как на карусели каталась все равно что. Ничего не вижу, а все кружится, едва не стошнило. И самое поганое — ничего не помню, понимаешь?
— Это нормально, — почему-то радостно сказал он, — тебя же лекарствами напичкали, вот ты и лежала, как труп. Медсестра приезжала капельницу менять, сказала, что все нормально будет, аритмии нет, а в капельницу они снотворное ввели, чтобы ты спала подольше. Сны тебе должны были сниться цветные…
— Ничего не снилось, — разочарованно сказала я. — Ни-че-го… Как жалко, отдыхать приехали, а я столько времени в постели провалялась, одна морока со мной.
— Да-а, — протянул Лешик, — три дня пролежала. Но теперь-то как себя чувствуешь?
— Нормально, только слабость небольшая. Рука еще немного болит, — я посмотрела на сгибы рук, где были видны следы уколов. — И пить все время хочется.
— Ты пей, пей, — опять засуетился Лёшик, наливая мне новую кружку чая. — Лимон не хочешь?
— Даже сахара не хочу, — успокоила я его. — Ты не волнуйся, все нормально уже.
— Лерочка, — он прижал к губам мою руку, — я очень рад, что с тобой все хорошо! Ты даже не представляешь, как я испугался, когда тебе стало плохо… Смотрю на тебя и думать даже боюсь о чем-либо, по телефону сказали, чтобы я тебя не трогал, так я все время рядом сидел и только молился, чтобы ты жива осталась! Как я за тебя испугался… господи, ты даже не представляешь!
Таким страстным я Лёшика никогда не видела и мне стало очень хорошо от того, что он так волновался за меня.
— Спасибо, Лёшик, если бы не ты, я бы, наверное, умерла, — искренне поблагодарила я его. — Спасибо тебе за все.
Два оставшихся дня прошли в полной любви и обожании. Лешик ходил со мной, как с хрустальной вазой, разве что на руках не носил. Стоило мне покрутиться ночью, как он сразу же просыпался и спрашивал, не надо ли мне чего-нибудь? Попить, поесть, посидеть… даже в туалет он настойчиво пожелал сопровождать меня, пока я решительно не закрыла дверь перед его носом. Еще не хватало, чтобы он узрил меня на горшке!
В последнее воскресенье я с утра прибралась по всему дому, собрала свое белье, мусор и мы отчалили восвояси.
— Лер, как отдых прошел? — Ленка вбежала с утреннего морозца вся румяная и запыхавшаяся. — Выглядишь на пять просто! У тебя, случайно, уже медовый месяц не начался?
— Нормально отдохнула, — я пододвинула ей папку с документами. — Это не твое?
— Ой, посидела, называется, на чужом столе полчаса, и тут же все забыла, — засокрушалась она.
— А ты о работе больше думай, а не о мужиках, — влезла Вера Пална. — О мужиках дома думать надо, тогда и документы терять не будешь!
— О них всегда надо думать, а руку на пульсе держать, — встала я на Ленкину защиту и она благодарно посмотрела на меня.
— Девочки, побыстрее оформляйте накладные, — подняла голову Наталья Фатеевна, — потом будете болтать! Сегодня большой заказ уходит, внизу уже машина стоит. Лена, Вера Пална, за дело! Лера, забери у меня ведомости и занеси все в программу, кроме тебя с ней никто не справляется.
— Это что, все целую неделю копилось для меня? — забирая первую пачку документов, я не смогла сдержать расстроенного вздоха.
— Не успели, — отрезала Наталья Фатеевна, поднимая телефонную трубку. — Слушаю вас, Илья Григорьевич…
Получив кипу ведомостей, которые дожидались исключительно меня, я подавила невольное раздражение. Работа есть работа, без нее не будет зарплаты, а пока мы с Лешиком не женаты, бросать ее нельзя. Забивая данные с бумаг в программу, я никак не могла понять, что меня грызет изнутри. Вроде бы все было хорошо, когда мы вернулись, усидели бутылку винца, обсудили планы на будущее, потом легли спать… ах, да, кто-то позвонил на трубу и Лешик ушел разговаривать на кухню, а я сделала вид, что сплю. Раньше он разговаривал при мне, даже если я спала. Не хотел беспокоить сейчас?
Рабочая неделя пролетела быстро, потом вторая, третья, на носу был уже апрель и в городе вовсю пахло весной. В пятницу я задержалась на работе, потом поехала в «ОКей», чтобы заполнить холодильник, попала в пробку и приехала домой позже Лёшика, что бывало очень редко.