Это что же получается, если я толкну кого-нибудь, то мне будет от этого хорошо? Надо проверить еще раз… я прошлась по платформе, заглядывая внутрь себя. Состояние эйфории продолжалось недолго, пока я не встала у края перрона в ожидающей толпе. Обычная давка на входе, когда двери уже закрываются, вызвала знакомое раздражение и ненависть к тем, кто медленно заходил прямо передо мной… ну да, вот маячит спина в кроличьей шубке и распущенные волосы… не может, что ли, ногами перебирать побыстрее? Со всей злости я впихнула девицу в вагон, буквально впечатав ее в кого-то и тут же по спине разлилось приятное тепло. Девица впереди пыталась повернуться, но нас стиснули со всех сторон, а потом я отошла в сторону и злорадно смотрела, как она пытается угадать, кто ее так пнул. В состоянии эйфории не хотелось никого толкать и я даже блаженно прикрыла глаза в уголке у поручня. Тепло медленно перемещалось по телу и растекалось по рукам и ногам, вызывая приятную дрожь. Доехав до своей станции, я вышла из вагона и в сутолоке мне кто-то наступил сзади на пятку. Эйфория моментально сменилась на глухое раздражение, но теперь я уже знала, что делать и настраивала себя подождать. Да, надо подождать совсем чуть-чуть, пока я начну выходить… дверь надо распахнуть пошире, тогда она пойдет назад с размаху, а если еще и подтолкнуть ее… стук сзади и чей-то вскрик пролился бальзамом и внутри разлилась приятная теплота. Получилось!
У меня началась увлекательнейшая игра — как сделать так, чтобы зацепить как можно большее число людей по дороге. Это прекрасно получалось при спуске по эскалатору. А что, они сами виноваты, нечего вылезать из правого ряда или выставлять сумки и руки на середину ступенек! При столкновениях тяжелая чернота внутри уходила, а я как будто становилась легкой и воздушной и прыгала дальше вниз, намечая по пути очередную жертву. Один раз, когда я уже бодро шла, печатая шаг, по перрону, меня дернули сзади за рукав.
— Ты что это толкаешься, — полезла на меня круглолицая девица в кожанке, — места было мало тебе? В морду захотела?
Внутри моментально поднялось черное и тяжелое облако, от которого закололо в пальцах рук и ног, а в голове зашумело. Я еще только собиралась с ответом и глубоко вдохнула, как она испуганно отдернула руку и застыла с расширившимися глазами и приоткрытым ртом. Я ухмыльнулась и вздернула подбородок кверху, рассматривая девушку в упор, а рядом ойкнула женщина и народ стал оборачиваться на нас. Поскольку девица больше ничего не говорила, я развернулась и пошла дальше по перрону, не обращая ни на кого внимания.
Второй аналогичный случай произошел дома, когда на кухню вышла Фатима с каким-то абреком. Я стояла около одной газовой плиты, ожидая закипания чайника, а они болтали по-своему у соседней, посматривая на меня. Абрек был тощий и черный, от него ощутимо попахивало несвежим духом и заношенной одеждой, что моментально вызвало брезгливость и неприязнь. Потрещав между собой, они замолчали, Фатима меленько и пакостно захихикала, а гастарбайтер подошел ко мне.
— Хороший женщына, — заговорил он и мне почудилось, что от него воняет псиной. — Пойдем со мной, хорошо будет, денег дам, — настойчиво потянул меня за рукав и мне стало тошно от его смрада.
Эту прослойку я откровенно не любила, но старалась на конфликты не нарываться и обходила их стороной. Сейчас же во мне как будто что-то взорвалось внутри, по рукам и ногам пробежали острые холодные коготочки и я резко повернулась к мужчине.
— Что ты сказал, повтори, — совершенно спокойно спросила я, тщательно проговаривая каждое слово, из последних сил сдерживая бушующее внутри темное пламя. Глаза заволокло туманом и как через вату я услышала жуткий визг Фатимы.
— Эй, Лерка, успокойся, ты чего это? — меня сильно встряхнули за плечи, — ты слышишь, ай нет?
— Слышу, слышу, — чернота внутри успокаивалась, но никуда не ушла, она просто легла на дно, прислушиваясь к происходящему.
— К тебе полезли, что ли? — Паша-зэк еще раз встряхнул меня и я поняла, что он сжимает мне запястье своей когтистой лапой. — Так заорала бы, чего молчала-то? — Он крутнул мне руку и осторожно вынул оттуда нож. — Не надо этого, Лерка, ты молодая еще, а за этих ублюдков будешь на зоне париться. Бери чайник, да иди… или лучше водки выпей, а то тебя испугаться можно.