— Ты был прав, — я прошлась пальцем по явным доказательствам, которые никуда не пропали от лёгких прикосновений, — ты меняешься. Даже выражение глаз стало другое… теперь я вижу тебя, Орвилл.
— Признала наконец, — удовлетворенно заметил он, — а упиралась-то сколько! Вот теперь я могу и спросить… — выжидательно затянув паузу, Вилл вдруг отпустил меня и сел напротив, опираясь на спинку кровати, — что ты написала в контракте? Листы уже впаяны в магические и изменить в них невозможно ничего.
— А что ты написал, скажешь?
— Скажу. После тебя… ну так что там было?
— А почему после меня? Ты же у нас мужчина, — напомнить о некоторых разговорах совсем не помешает, особенно если побольше ехидства подпустить!
— Так ты первая написала все в храме, — недоумевающий взгляд в ответ доказывал свою, единственно верную логику, — а я уже после тебя. Ну как, будем признаваться?
— В чем? — захотелось потянуть время и поводить его за нос.
— Значит, я правильно догадался. Первым делом у тебя стояло замахнуться на дом Райшеров, потом наверняка речь шла о дерах, полученных мной…
— Что-о? — от услышанного чуть не брызнули слёзы обиды, — о каких дерах? Я же написала, что я люблю тебя, Орвилл, а ты…
— Я люблю тебя, Лерия. И я тоже написал это, дождавшись твоей записи. А сразу ответить не могла? Если хочешь, сможешь это прочитать, когда мы будем в Делькоре.
— Зачем? — обида моментально развеялась, как только прозвучал ответ. — Столько всего было, что никаких сомнений давным-давно не осталось. Даже когда домой вернулась после встречи с провидцем, так и не смогла прогнать все воспоминания о тебе. Злилась на себя за это, проклинала, а ничего не получалось. И вспоминать-то по сути было некого… так, разговоры одни, разве что фразы некоторые постоянно в голове крутились…
— Например? — почему-то улыбка напротив стала резиновой, а в глазах застыло ожидание.
— Полюбоваться пришла… соскучилась, — деланно вздохнув, отметила про себя, что реакция на слова была вполне ожидаемой.
На первое время нас поселили в общей казарме, построенной как раз для охранного полка, где для офицерского состава были выделены четыре небольших комнаты. В дальнейшем предполагалось, что будет пристроен небольшой флигель, куда переедет командование, но в настоящий момент из двух предполагаемых этажей только-только возвели половину первого, что означало лишь одно — ожидание.
Перелом у Вилла срастался гораздо быстрее, чем я предполагала и основная причина этого была в том, что уровень его силы медленно повышался. В этом он признался мне через несколько дней после приезда в Бернир, не в силах сдерживать больше своё ликование. Естественно, я порадовалась за него, как могла — в дальнейшем это могло быть ступенькой к чему-то бОльшему, чем служба на должности лейтенанта. К слову сказать, через месяц после приезда, Вилл все же выдал мне, что еще в Нейвидже закинул удочку мэтру Роккому о возможности службы в протекторате и тот согласился подумать над его кандидатурой. Что ни говори, а знающих людей в Бернире не хватало, но надо было выдержать время, согласовать со всеми инстанциями в Делькоре и обосновать это неожиданное предложение… обычная бюрократическая рутина, сопровождающая перемещение из одного ведомства в другое. Кроме занятия тем делом, которое ему уже было знакомо, такая служба предполагала и более высокое содержание, что в нашем положении было далеко не последним фактом. Обращаться к семье Райшеров Вилл отказался наотрез и в числе первых дел у него стояла выплата долгов.
— Как ты не понимаешь, — доказывал он мне с пеной у рта, — пусть они думают про себя что угодно, хоть выбрасывают эти деры в окно!
— Вилл, — спускала я его на грешную землю, где надо было думать о будущем, — нам нужен свой дом в Бернире, раз уж так сложилась судьба, а задаром…
— Лерия, — упрямо выпяченная челюсть и холодный взгляд были мне уже знакомы, — я принял на себя этот долг и не намерен отказываться от него. Мне дали шанс жить дальше как я и хотел — без оглядки на других и за это тоже надо рассчитаться. Мой дом в Делькоре уже не вернуть, я смирился с этим, но вот Арсворт… за него я хочу побороться. Не сейчас и не сам, но со временем я надеюсь, что он будет опять моим… нашим! И чтобы в нем жили наши дети… как он, кстати?
— Пока никак, — пожала я плечами, — два месяца слишком мало, чтобы о чем-либо говорить. Вроде бы все нормально, воду из лужи пить не хочется.
— Это хорошо, — он сдержанно улыбнулся, вспоминая недавно увиденную картину, как молодая женщина с большим животом, воровато оглядевшись по сторонам, двумя ладонями черпала грязную глинистую воду и с наслаждением пила ее. — Отвары куда полезней. Может, тебе чего-нибудь хочется?